Оперативные будни - Маргарита Александровна Гришаева

—… Касс! Касс, проснись! Это сон, слышишь? Просто сон! — наконец различила я голос рядом, и поняла, кто держит меня.

— Это, правда, ты? Меня не заберут? — развернувшись в темноте, шептала я, задыхаясь от рыданий. Я пыталась разглядеть в этом сумраке лицо напротив, но не смогла. И тогда, нащупав руками шею, прижалась к нему и глубоко вдохнула знакомый пряный запах. Это он, точно он.

— Все хорошо, успокойся. Никто тебя не заберет, — прошептал он, прижимая к себе так крепко, что было сложно дышать. — Я никому не дам причинить тебе боль.

— Спасибо, — выдохнула я, чувствуя, как паника постепенно отступает, оставляя лишь неимоверную слабость. — Только не отпускай меня, пожалуйста, — пробормотала я, вновь погружаясь в сон. — Я не хочу стать такой, как Санди…и Мира…и мама…Не хочу, чтобы снова все окрасилось красным…

— Не отпущу, — так же тихо ответили мне. — Никогда не отпущу, — и я почувствовала легкое прикосновение к губам, прежде чем окончательно погрузиться в сон — на этот раз совершенно спокойный.

ЭПИЛОΓ

Настойчивый луч солнца светил мне прямо в глаза, требуя немедленно проснутьcя, а я все равно не могла заставить себя встать. Так плохо, голова гудит…я опять проспала лишь час? Что на этот раз? Настойчивый лучик продолжал биться в мои закрытые веки, и я повернулась к нему спиной, зарываясь лицом в подушку. Как странно она пахнет…чем-то пряным, немного терпким, очень непривычным. И при этом…знакомым.

Воспоминания о прошлой ночи ворвались в сознание резко, заставив дыхание сбиться. Ночной побег, убийство, я, пытающаяся спасти Миру, сложный разговор и ночные кошмары. Ох, Касс, как же ты влипла…Почему все получилось…И бедная, бедная Мира и несчастный Фрон…

Я крепче зажмурила глаза, пытаясь выкинуть из головы воспоминание о мертвом лице и окровавленных руках. Не думать. Не думать об этом. Лучше придумать, что говорить магистру, но не успела я и начать, как…

— Я вижу, что ты проснулась — не притворяйся. Тебе все равно придется со мной поговорить.

Медленно открыв глаза, я села на кровати, подтягивая к груди одеяло. Хотелось хоть чем-то отгородиться от этого взгляда. Бриар сидел в кресле напротив кровати. Абсолютно спокойный — ни капли агрессии, только усталость в глазах. А я…почувствовала, как меня затрясло от чувства безысходности.

Я у него под колпаком, полностью и безоговорочно. Он видел достаточно — а то, о чем только догадывается, похоронит меня и мое будущее. Теперь точно нет ни единого шанса, что он не признал во мне ночную незнакомку. Меня исключат за многокрaтное нарушение распорядка академии. Даже доказательства необязательны, его слова будет достаточно. А ведь это самый малый мой проступок — проникновение в архив, незаконное изготовление артефактов, да еще и сопротивление представителю закона и нападение на него — не меньше двадцати лет заключения. Иллюзий я не питала — вряд ли симпатия, если она и была, способна заставить главу следственного управления закрыть на все это глаза. Каким бы спокойным и доброжелательным он не выглядел, это лишь маска — он держит меня за горло, мой обвинитель и судья.

Бриар вдруг поднял руку, а я, дернувшись, лишь сжалась под одеялом, не представляя, какое наказание меня теперь ожидает.

— Ты словно волчонок, загнанный в угол, — глухо прозвучал его голос в тишине комнаты. — Забилась и, хоть понимаешь, что сделать против больших и сильных ничего не можешь, все равно щеришь зубы. Маленькая, а жизнь продашь дорого — загрызешь того, кто посмеет приблизиться.

Что он хочет этим сказать? Что меня как волка — скоро посадят в клетку или пустят на шкуру?

— Спрячь зубы, я просто хочу поговорить — вздохңув, сказал он. Видимо, почувствовал, как от его предыдущих слов я лишь сильнее напряглась. — Может, расскажешь все сама?

Мозг начал лихорадочно просчитывать варианты. Как выбраться из сомкнувшегося капкана? Любой, даже самый невероятный вариант. И я внезапно его нашла. Самый невероятный и опасный трюк, который я сейчас могу провернуть. Никогда не делала этого со взрослыми — лишь с детьми в приюте. С теми, кому было совсем, я соглашалась попробовать. Впрочем, другого выхода у меня нет. О моем присутствии на месте преступления знают лишь Бриар и Аларик. Если получится с магистром, то и с оборотнем выйдет. А если нет…мне будет уже все равно, что ещё лишнего я успела показать.

Подняв на мужчину серьезный, немного испуганный взгляд, я сползла с кровати и медленно подошла к нему. А, подойдя вплотную, встала на колени перед опешившим мужчиной и взяла его за руки.

— Я… — нерешительно выдохнула и тут же замолкла, словно не способная признаться. Хотя сама на самом деле готовилась совершить самую сумасбродную вещь в своей жизни.

Бриар с недоумением следил за моими действиями, к счастью, не пытаясь, что-то предпринять.

— Не могу так, — выдохнула я с явным oтчаянием в голосе, пытаясь сбить мужчину с толку, и прикрыла ладонью его глаза, что с удивлением и непониманием смотрели на меня.

Я тут же спустила с этой руки поток собранной магии, второй перехватывая его за шею и притягивая к себе, чтобы кoснуться своим лбом его. Мужчина под моими руками дернулся, но успокаивающая магия уже начала действовать и сопротивление тут же прекратилось. Теперь со второй руки улетел поток целительской магии, и я, понимая, что больше медлить нельзя, начала быстро шептать, молясь, чтобы сработало:

— Дамиан Бриар, слушай мой голос, иди за моим голосом. Нет ничего кроме него в твоем сознании. Мой голос — маяк в бушующем море. Слушай мой голос, иди за моим голосом. Мой голос — это линия твоей жизни. Мой голос — это нить твоей смерти. Следуй за ним. Мой голос — голос твоего разума. Мой голос — голос твоего сердца. Мой голос — твой голос. Слушай мой голос, иди за моим голосом. Стань моим голосом, — с последним выдохом я послала ещё одну волну магии сквозь свои руки в его тело, закрепляя связь.

— Дамиан Бриар, ты слышишь мой голос? — шепчу я, затаив дыхание в ожидании.

—Да, — так же тихо раздается в ответ, обжигая мне губы горячим воздухом, и я чувствую облегчение — получилось.

— Дамиан Бриар, я есть твой голос?

— Да.

Γлубоко вздохнув, закрываю глаза, собирая магию в руках, чтобы послать самую сильную волну.

— Я — голос твоего разума. Я — голос твоей памяти. Я — голос