Земля воров - Карина Халле

него чары. Но ведь магия здесь запрещена. Магия — это продукт суэна.

Я глубоко вдыхаю, не желая наваливаться на дверь всем своим весом и пытаться выломать ее. Это самый быстрый способ быть разоблаченной.

Я пробую снова, но безрезультатно.

Я вздыхаю, прижимаюсь лбом к двери и думаю, что мне делать. Сдаться? Все было зря?

Помогите мне, думаю я, молясь не богиням, а своей семье. Помогите мне.

Это бесполезная молитва, основанная на слабой вере.

Я снова пробую открыть замок, гадая, как быстро я смогу выбраться отсюда, если мое вторжение привлечет внимание, можно ли спуститься по стене монастыря или я упаду и разобьюсь насмерть?

И тут раздается щелчок.

Я чуть не плачу.

— Спасибо, — шепчу я.

Замок открывается, и дверь распахивается.

Это спальня Предвестницы. Мне повезло, что ее здесь нет, иначе у меня не было бы оправдания. В то время как Дочери безмолвия и, возможно, Сестры живут в скудно обставленных помещениях с тонкими матрасами, я не удивлена, что комната Предвестницы — полная противоположность.

Я вхожу внутрь и с восхищением оглядываюсь. Здесь так же роскошно, как в любой комнате в доме Колбеков, но вместо золота все выполнено в черном, красном и серебряном цветах. Люстра, богато украшенные статуи драконов, вырезанные из оникса, багряного агата и огненного кварца, которые стоят по бокам больших окон, выходящих на заросли кустарника, пустыню и невысокие холмы между монастырем и Лериком, кровать с балдахином и покрывало с кисточками, бархатные гобелены на каменных стенах. Это выглядит одновременно и великолепно, и зловеще.

Я сосредотачиваюсь на поисках яйца. Я спешу по шикарным тканным коврам, открываю украшенные драгоценными камнями шкатулки, выдвигаю ящики и, наконец, останавливаюсь у стеклянного шкафа, где хранятся различные камни и кристаллы. Мои глаза быстро просматривают каждый из них в поисках чего-то, что выделяется, и наконец я вижу его.

На верхней полке, почти вне моей досягаемости, стоит большая статуэтка двуглавого дракона, выполненная из камня, меняющего цвет, который выглядит одновременно серым и ярко-синим.

Тот самый синий, который я видела в своем видении.

А под драконом на серебряной подставке лежит яйцо. Яйцо никак не выделяется, оно светло-серого цвета с приглушенными оттенками фиолетового и розового на чешуйках, размером примерно с мою ладонь. На первый взгляд кажется, что оно может быть из того же меняющего цвет кристалла, что и дракон, что делает его идеально замаскированным, скрытым у всех на виду.

Но я сразу понимаю, что это не кристалл.

Оно словно поет мне, излучает энергию, и я чувствую, как электричество проходит через мои ладони и поднимается вверх по телу.

Это яйцо бессмертия.

Я открываю шкаф, мои руки дрожат.

Я встаю на цыпочки и тянусь вверх.

Сжимаю яйцо пальцами.

По мне пробегает дрожь, от которой кровь словно поет.

Это оно.

Это оно.

Я почти плачу от радости, хотя не уверена в чем причина, — то ли дело в том, что я все-таки нашла то, что мы искали, яйцо, способное изменить мир, то ли в том, что яйцо будто зовет меня, зажигает огонь глубоко в моей душе, как будто во мне что-то спало с самого дня моего рождения.

Я раскрываю ладонь и смотрю на яйцо, которое тяжелее любого яйца дракона, которое я когда-либо держала. На мгновение оно переливается металлическим розовым цветом, а затем снова становится приглушенного фиолетово-серого оттенка, цвета сумерек.

— Что ты делаешь?

Я ахаю и резко оборачиваюсь, пряча яйцо в один из рукавов своей мантии и опуская его в мешочек, вшитый в мою броню.

— Сестра Мэрит? — резко спрашивает Предвестница, заметив в моей мантии и вуали что-то, что выдает ту, кем я пытаюсь казаться.

Я не могу ответить, даже если бы захотела. Я настолько потрясена видом ужасного лица Предвестницы, которое возвращает меня к моему первому дню здесь, когда я оплакивала смерть отца и матери, что теряю дар речи.

Ее больные катарактой глаза скользят по мне, выражение лица становится суровым. Она такая же бледная, такая же старая, и я задаюсь вопросом, не вечная ли она.

— Ты не сестра Мэрит, — говорит она жестко, медленно потянувшись в складки своей мантии.

У меня нет времени обдумывать варианты.

Я запускаю руку в свою мантию и вытаскиваю свой вулканический меч, как раз в тот момент, когда она достает что-то темное и маленькое, помещающееся в ее ладони. Миниатюрный арбалет с кнопочным спусковым механизмом и острым, как бритва, блестящим наконечником стрелы.

Он направлен прямо на меня.

— Кто ты? — спрашивает Предвестница. — Сними вуаль, пока я не выстрелила.

— Я просто отражу ее своим мечом, — говорю я, стиснув зубы. — А через секунду перережу тебе горло.

— А если не сможешь? — парирует она, поднимая подбородок и делая шаг ко мне. — Если эта стрела пронзит твою кожу, у тебя будет пять секунд, прежде чем ты умрешь в мучениях. Она пропитана кровью песчаного змея. Возможно, ты знакома с ними.

Я знакома. Многие животные моих родителей были укушены ими. Ужасная, мучительная смерть, но это часть жизни на равнинах за пределами Лерика.

Я не хочу проверять блеф этой женщины — не думаю, что она блефует.

Но я должна убить ее, если хочу выбраться отсюда с яйцом.

Я отказываюсь умирать.

— Я знакома со всем, — говорю я.

Уголок ее морщинистого рта поднимается, это действует на меня, как укус змеи.

— И ты мне знакома. Скажи мне, кто ты? Есть так много недовольной молодежи, чьи спины я еще не имела удовольствия сломать.

Сколько их было? Думаю я. Сколько еще таких, как я, избежали твоих мучений?

Но этот вопрос — на другой день.

Я ничего не говорю. Не сводя с нее глаз, прикрываясь мечом, как щитом, я откидываю вуаль, чтобы она могла увидеть мое лицо.

Она не выглядит удивленной.

— Дочь Боли, — каркает она. — Я ждала этого момента.

— Уверена, что ждала, — говорю я, взмахивая мечом. — Я польщена, что все это время ты думала обо мне.

— И я рада, что оставалась в твоих мыслях. Сколько времени прошло, Дочь Боли, с тех пор, как я занимала в них центральное место? С тех пор, как я стала козлом отпущения для всего твоего гнева? Сколько лет ты пыталась начать новую жизнь в Темном городе, развращенная твоей тетей?

Я с трудом сглатываю. Она просто говорит наугад.

— Ах, — говорит она, кивая с пониманием. — Ты действительно думаешь, что все это время мы не следили за тобой? Ты думала, что сможешь сбежать в Землю изгнанников, и мы забудем о тебе? Мы никогда не