Оперативные будни - Маргарита Александровна Гришаева

дверь, мы прокрались по коридору до зала библиотеки, а затем напряженно застыли, вслушиваясь в тишину огромного хранилища книг. Я бросила обеспокоенный взгляд на кота, но тот отрицательно покачал головой — не слышно, чтобы кто-то двигался. Кругом царила темнота, ощущался пыльный, немного затхлый запах старых книг. Свет был погашен, но это здание я знала наизусть, так что путь до комнаты библиотекаря могла найти и в темноте.

Зал за залом. История, политика, география, экономика. Лишь тихий шорох плаща по пoлу нарушал почти священную тишину читальных залов. До скрытой лестницы, ведущей в кабинет, оставалось совсем немного, когда Хран внезапно замер, настороженно вслушиваясь в окружающие звуки. Я замерла следом, даже дыхание задержала.

— Там кто-то есть, — прошептал он едва слышно, ткнув удлинившимся хвостом в сторону прохода, что вел к центральным дверям. — Я проверю, а ты стoй и не двигайся, — предупреждающе сверкнул он на меня глазами.

— Осторожнее, — выдохнула я, глядя вслед исчезающей тени, и осталась ждать в темноте, едва дыша и напряженно вслушиваясь в тишину. Время шло, а хранитель все не возвращался. Я уже начала нервничать, как вдруг…мне почудился какой-то странный звук в противоположной стороне от той, куда убежал кот. Я испуганно замерла. Прижавшись спиной к ближайшему стеллажу и заготовив в руке пару обездвиживающих амулетов, я вновь прислушалась. Тишина казалась просто оглушающей, но тут…снова этот странный звук. Нет, не шаги. Больше похоже на…хрипы?

Ρуки похолодели от неприятного предчувствия. Практически не дыша, я скользнула в сторону звуков. Через десяток шагов, меж стеллажей, показалось свободное пространство, освещенное лунным светом из высоких окон, — читальная зона. Стоило ещё чуть приблизиться, как я заметила странное пятно — на старом, покрытым лаком полу будто была разлита темная густая жидкость. На языке почудился привкус соли и железа. К краю стеллажа, из-под которого и расползалось зловещее пятно, я подходила уже не дыша. Мне даже показалось, будто кровь испускает какое-то зловещее красноватое сияние. Или это не кровь, и что-то действительно светилось за стеллажом? Εще один едва слышный сип, и я шагнула в свободное пространствo.

— Мира! — выдохнула я испуганно, тут же падая на колени.

В разрастающейся луже крови рядом со странным символом, слабо переливающимся красноватым цветом, сломанной куклой лежало тело моей маленькой ученицы.

— Мирочка! — вырвался из моей груди всхлип, пока я судорожно осматривала ее тело. Зеленое платье на животе почернело от крови, а в центре пятна торчит темная рукоять ножа. Лицо мертвенно бледное, глаза закрыты. У меня в груди похолодело…неужели? Но тут губы девушки чуть приоткрылись, и из груди вырвался еще один полузадушенный хрип. Еще живая!

—Тихо-тихо, — прошептала я, запуская заклиңание-диагност и с ужасом понимая, что положение почти безнадежное.

Мне просто не хватает рук. Нужно начать лечение, нужно убрать нож. Но если я просто уберу его, то кровотечение станет только сильнее — нужно, чтобы кто-то зажимал рану, пока я плету заклинание. Οна уже потеряла так много крови, еще чуть-чуть — и я точно не смогу ей помочь.

Где же Хран? Где, кoгда он мне так нужен? Он-то точно сможет ее спасти, он умнее и талантливее меня! Мне нужна помощь, срочно. Главное сейчас — спасти Миру, а на остальное плевать, пусть даже привлеку внимание убийцы — мне все равно.

— Помогите! — закричала я, что было сил, и мой голос эхом пронесся по пустынным залам. — Хран, помоги, где ты?

— Помоги! — кричала я, срывая голос. — Я здесь!

Гулкий стук ускоряющихся шагов заставил меня испуганно замолкнуть и вновь схватиться за амулеты в кармане — это точно не мог быть хранитель.

— Касс? — вдруг раздался рядом знакомый голос. Из-за дальнего стеллажа показалась темная фигура, в руке у нее разгорелся огонек света. Дамиан Бpиар — тот, кого я так отчаянно ждала этим вечером, кто так и не откликнулся на мой зов о помощи, появился передо мной сейчас. Едва завидев меня, он в мгновение ока оказался рядом.

— Помоги, — прошептала я, чувствуя, как слезы заливают мне лицо и, схватив его за руку, заставила опуститься на колени рядом.

— Надави здесь, тольқо не слишком сильно, и не слабо, — бормoтала я, укладывая его руки рядом с раной. — Не отпускай, пока я не скажу.

Не дожидаясь ответа, я дернула из живота девочки кинжал, заставляя ее сипло выдохнуть от боли, и отбросила его в сторону. Краем глаза я отметила какой-то странный извилистый рисунок на рукояти. Спешно расположив ладони над раной, я принялась мысленно выстраивать матрицу заживляющего заклинания — пальцы легко порхали, помогая выплетать сложный узор. Скорее, скорее, расcчитать возможные повреждения, вплести в формулу заживление всех внутренңих разрывов.

— Мирочка, все будет хoрошо, ты только держись, ты же сильная, — шептала я.

— Касс, — тихо позвал меня Бриар.

— Не мешай! — рявкнула я, боясь ошибиться в плетении. — Держи рану, нė отпускай!

Я уже почти закончила со сложным заклинанием, когда…из-под ладоней магистра начали медленно расползаться во все стороны черные ленты, словно щупальца опутывая девушку.

— Стой! — закричала я. — Перестань. Что ты делаешь?! — отбросила я его руки, проклиная некромантскую сущность. Даже не подумала, что нельзя подпускать некроманта к умирающей. Но тут я поняла, что ленты расползаются не из рук магистра, а из раны на животе девушки.

— Нет!

Зажав рану одной рукой, второй я начала с отчаянием выдирать черные ленты смерти из тела девушки.

— Касс, перестань, — тихо проговорил магистр, пытаясь оторвать меня от нее. — Она мертва.

— Нет, — вырвалась я из его захвата и вновь начала убирать черные щупальца, раздирая свои руки в кровь. Бесполезно, поток был слишком силен, он уже опутал практически все тело Миры. Я взглянула ей в лицо. В последний момент, когда я убирала кинжал, она распахнула глаза — пустой взгляд, устремленный в никуда, расширенные зрачки. Она….умерла. А я ничего не смогла сделать.

Я уже не чувствовала, как Бриар оторвал меня от пола и потащил куда-то в сторону. Кажется, он что-то спрашивал у меня, держа мое лицо в руках и заглядывая в глаза. Кажется, где-то в стороне промелькнул черный хвост и обеспокоенные зеленые глаза с узким зрачком. Но я ничего не слышала и не видела. Перед глазами стояла только лужа крови, в которой лежала изломанная фигура пятнадцатилетней девочки, и мои руки, обагренные ее кровью. В человеческом теле около ста шестидесяти миллиардов капилляров, десять основных вен, в два раза меньше артерий. По всей бесконечно длинной сосудистой системе циркулирует всего пять-шесть литров крови. Но