Судьба магии - Бет Рэвис

– Этими ритуалами я никому себя не посвящаю. Они помогают избавиться от негативной энергии и восстановить внутреннее равновесие. – Легко повторить то, что Корнелия вбивала мне в голову в течение нескольких дней, чтобы объяснить, почему это так важно – так же важно, как прыганья Отто вокруг… водопада? Я, должно быть, неправильно расслышала. – И грех тут ни при чем. Я не сделала ничего, за что должна чувствовать себя виноватой.

Но внутри у меня все переворачивается при мысли об этом.

Если бы Совет знал, откуда у меня настоящая магия, они бы, конечно, не согласились с этим. Вот почему так важно придерживаться их традиций и правил, чтобы не вызывать подозрений.

Но так и рождается моя скрытность. Не потому, что я на самом деле считаю, будто сделала что-то не так, связавшись с дикой магией, а потому, что знаю, это приведет к разногласиям с Советом.

Хильда наклоняет голову и растерянно глядит на меня.

– Я все еще не привыкла к этому, – тихо признается она.

Я поправляю халат.

– Не привыкла к чему?

– Не стыдиться.

Я поднимаю на нее глаза.

Я хорошо узнала Хильду за последние месяцы. Она похожа на Отто в такие моменты, как этот, когда она серьезная. Большую часть времени она ведет себя дерзко и громко, чем очень напоминает меня, причем настолько, что Отто часто жалеет, что мы обе появились в его жизни. Особенно когда мы объединяемся против него.

Но сейчас, когда Хильда смотрит на меня снизу вверх, у нее такие же, как у Отто, темные и честные глаза, и я легко могу представить, как в соборе она поднимает их к небу, ища ответы в дыму обетных свечей.

Я слегка обнимаю ее за плечи.

– Я говорила, как рада, что моя магия привела тебя сюда? – Случайное заклинание, которое перенесло Хильду в Источник, является причиной, по которой все так, как оно есть, по которой здесь оказались и она, и мы с Отто.

Хильда улыбается. Открыто и обворожительно.

– Нет. Но мне нравится слушать, как ты меня обожаешь, так что продолжай, продолжай.

Моя рука на ее плече сжимается крепче, и Хильда взвизгивает.

– Я оставлю Бригитте все, что касается лести, – заявляю я.

Хильда краснеет и, вздохнув, опускает глаза.

– И, о да, она очень хороша в лести.

Теперь моя очередь смеяться.

– Ладно, перемирие, и мы прекращаем болтать о наших… подвигах?

В улыбке Хильды мелькает что-то дьявольское, и она говорит:

– Вот уж не знаю. Ты ведь обещала, что расскажешь все подробности того, как пыталась соблазнить дочь бродячего торговца в Бирэсборне.

Мне хочется самодовольно ухмыльнуться – это довольно глупая история, когда я пыталась украсть сушеный цветок, висящий на стропилах в доме моей тети, но в итоге упала вниз головой в камин и вылетела из него, вся покрытая сажей. Вместо того чтобы упасть в обморок, как я надеялась, от моей попытки кокетничать, та девушка посмеялась надо мной.

Но когда я вспоминаю все это, сердце пронзает горе. Я вспоминаю дом своей тети. Матери Лизель.

Я помню, как после нападения Дитера дом опустел, а у моих ног лежали мертвые тела.

Резко тряхнув головой, я отвожу взгляд от Хильды и поправляю халат.

– Ты можешь посмотреть, готова ли Корнелия меня принять?

Хильда похлопывает меня по руке, принимая мое поведение за волнение.

– Конечно. У тебя все получится.

Она уходит, и я остаюсь одна.

Где-то над головой щебечут птицы. Звуки Источника доносятся издалека, я могу представить суету повседневной жизни, ремесленников, продающих товары, женщин, работающих за ткацкими станками, школьные занятия. Лизель и остальные дети опять пропускают уроки из-за предстоящей церемонии. И Лизель сегодня была очень этому рада.

Мысли отвлекают меня настолько, что, когда Корнелия появляется передо мной, я расправляю плечи.

– Готова? – спрашивает она.

Я киваю.

Корнелия идет вперед, и я следую за ней.

Для меня проложили дорожку через купальни, и два ряда женщин встали вдоль нее, образуя коридор, который ведет меня к пруду. На его краю, по щиколотку в воде, на камне, который позволяет стоять в пруду, расположились Лизель и Хильда, к ним присоединяется и Корнелия.

Если кто-то из женщин, стоящих вдоль дорожки, и удивляется, что в церемонии очищения участвует не-ведьма, вида никто не подает. Благодаря тому, что Хильда помогала мне в создании связующего зелья, и ее отношениям с Бригиттой ее приняли в Источнике.

Головная боль, от которой я никак не могу избавиться, туманит мое зрение, и я морщусь, когда ступаю к подругам, чувствуя, как прохладная вода плещется у моих ног.

Способно ли заклинание по-настоящему очистить меня?

Я могу сколько угодно притворяться перед Советом. Играть роль, соблюдать их правила и традиции, делать вид, что, когда использую магию, прибегаю к помощи заклинаний и трав. Но это ложь, и прежде я поступала гораздо хуже, чем сейчас.

Хольда выбрала меня для этой миссии. Отто с готовностью согласился стать моим воином. Но я знаю, что после связующей церемонии завтра утром мне придется возглавить крестовый поход Хольды. Я должна буду убедить Совет – ну, точнее, Рохуса и Филомену, – что дикая магия ничем не отличается от той, которую они старательно защищают в Начальном Древе. И в том, что ограничения, которые мы накладываем на ведьм, запрещая в полной мере использовать свои силы, вовсе не нужны и даже вредны. Что наш образ жизни – ложь, и мы должны разрушить традиции, которые они поддерживали десятилетиями, и…

Я скидываю халат, прежде чем погрузиться в пруд, и шок от прикосновения холодной воды успокаивает мои тревоги. Моя тонкая белая сорочка колышется на волнах вокруг моего тела, разгоняя травы, покачивающиеся на поверхности пруда, и в свете свечей, рядом с женщинами, молча поддерживающими меня своим присутствием, на мгновение становится совсем спокойно.

«Я выбрала тебя не случайно, Фридерика», – говорит Хольда.

Мои мышцы расслабляются, и я сажусь у края пруда, высунув голову и плечи из воды, повернувшись спиной к людям в бухте.

«Значит, ты и моего брата выбрала так же не случайно?» – я не могу не съязвить. Мой брат прежде был ее чемпионом.

Она молчит.

Пространство наполняется бархатистыми песнопениями. Голоса женщин вокруг звучат все громче, сливаясь в нежную литанию[4]. В заклинание. Молитву.

Вода расплескивается, когда Корнелия, Лизель и Хильда опускаются на колени позади меня.

«После него, – говорит Хольда, – я сделала все, чтобы больше не ошибиться в выборе».

Я не отвечаю.

Чьи-то руки тянут меня, заставляя повернуть лицо к высокому голубому небу над нами. Слова, которые все шепчут, становятся громче:

– Вода, чтобы умывать. Растения, чтобы расцветать. Дым, чтобы веять. Огонь,