Темный голод - Кэтрин Диан

молока. Покраснев, она спряталась за стойку, собирая полотенца, несмотря на предложение Риса помочь. Он дал ей дополнительные чаевые и вернулся со своим напитком.

— Что? — спросил он Вэса, глядя поверх своего стакана с горкой взбитых сливок тёмно-синими глазами, полными невинности. — Игра началась. Я должен быть готов.

Под этим Рис подразумевал, что он собирается провести весь день без сна за клавиатурой, выискивая подсказки в городских системах.

Но Вэс этого не знал, а Рис ничего не объяснил, так что на секунду они просто возненавидели друг друга, а потом Рис сел в своё цветастое кресло и снова сосредоточился на этом дерьме.

— Итак, Гидеон, как ты упомянул, руководит бойцовским клубом, — сказал Вэс. — Я не знаю, где и когда проводятся бои, но я могу это выяснить. Это место, с которого стоит начать, и, хотя оно не является незаконным, оно эксклюзивное. Я могу попасть внутрь. — Кир выглядел чертовски настороженным, но Вэс продолжал: — Я не смогу связаться с Гидеоном напрямую, но в его окружении есть другие люди, к которым я могу обратиться, или которые могут обратиться ко мне. Я могу пробиться наверх.

Ронан покачал головой.

— Ты описываешь долгосрочное расследование под прикрытием. У нас нет времени на это дерьмо.

«Спасибо тебе, Ронан». По крайней мере, хоть кто-то согласился с этим ключевым моментом. И если кто-то и должен был согласиться, то это он. Ронан знал лучше других, а может, и лучше Нокса, что значит быть пленником. Каждая ночь на счету, потому что каждая ночь приносила боль.

Ронан сидел, откинувшись на спинку кресла, с суровым выражением лица, и прекрасно это осознавал. Это и было причиной его вызывающего стиля — чёрной мотоциклетной куртки, татуировок и агрессивной, почти панковской прически.

Нокс понимал. Именно поэтому он оставил Ронана в покое.

Вэс, всё ещё сохраняя спокойствие, сказал:

— Ты думаешь, что сможешь лучше?

— Я смогу.

Все взгляды обратились к Луке, привлекательному, но в манере не-замечайте-меня ассасину.

— Достань нам время и место, — сказал он. — С остальным я разберусь.

Глава 5

Клэр ненавидела эту комнату. Да, она пугала её, но больше всего она её ненавидела.

Клетки и ремни. Кнуты и инструменты. Роскошь, смешанная с наказаниями и ограничениями. И абсолютный запах секса и крови.

Ещё долгое время после того, как Версали и остальные ушли, Клэр лежала на бархатном диване, свернувшись калачиком. Она погрузилась в дремотное состояние, то и дело просыпаясь, положив голову на подлокотник дивана.

Ей было то жарко, то холодно, она вспотела, у неё всё болело, и она чувствовала себя неуютно. И шея у неё затекла.

И запах.

Наконец она встала и попробовала открыть дверь (разумеется, заперто), затем осторожно обошла комнату. Может, она и неопытна, но не совсем наивна. Она знала, что такие вещи существуют. По крайней мере, в книгах. По крайней мере, в этой книге. Очевидно, и в реальной жизни тоже.

Если это вообще возможно.

Клэр всё ещё не была уверена.

Она остановилась перед полкой с инструментами. Нерешительно протянув палец, она коснулась одного из металлических приспособлений. По её телу пробежала дрожь. Она представила, как срывает все эти инструменты с крючков и швыряет их на пол.

Она этого не сделала.

Вместо этого она попятилась. Она зарычала на стойку. Это заставило её почувствовать себя лучше, возможно, сильнее. Она снова зарычала, как животное, и ушла.

У неё болел живот. Она была так голодна! Почему её не покормили? Даже ужасные не-люди, те, у кого не было клыков, кормили её. А здесь? Ничего.

Её подташнивало, как в те моменты, когда она работала в закусочной две смены без перерыва и без еды.

Но она не чувствовала усталости, совсем нет. Она чувствовала лёгкость, головокружение и боль. Но при этом была раздражена. А десны ужасно болели.

По внутренней стороне бёдер стекала влага.

Это уже давно случалось время от времени, даже в её бывшей тюрьме, но с тех пор, как её привели в эту отвратительную комнату с клетками, инструментами и витающим в воздухе сексом, это не прекратилось.

В глубине души она боялась.

С ней происходило что-то очень плохое. Внутри неё.

Она знала, что сошла с ума. Совсем как её мать.

Будучи пьяной, её мать говорила о ночных существах. О пожирателях крови. Она говорила об отце Клэр.

Теперь и Клэр переняла эту болезнь. Сумасшедший мозг.

Она знала это, на определённом уровне, но не могла заставить себя волноваться, не сейчас. Она была слишком раздражена.

Схватив с дивана одну из красных бархатных подушек, Клэр швырнула её через всю комнату. Та ударилась о стойку. Металл, кожа и резина посыпались на пол.

Клэр подошла к двери. Она снова подёргала ручку. Разумеется, всё ещё заперто.

Она хотела, чтобы что-то произошло, нуждалась в том, чтобы что-то произошло, потому что торчать здесь, бродить туда-сюда, было ужасно, но она не хотела, чтобы он возвращался.

Она ненавидела его голос, его запах и выражение его лица.

Если бы он дотронулся до неё, она бы очень разозлилась. Она могла бы даже укусить его.

Охваченная этим порывом, раздражённая и отчаянно пытающаяся что-то сделать, Клэр поднесла запястье ко рту и сильно укусила себя за запястье.

Вспышка боли была почти облегчением, ведь на ней можно было сосредоточиться. И кровь, хлынувшая ей в рот…

Клэр застонала, потрясённая тем, что её раздражение мгновенно улеглось. Вот что ей было нужно…

Дверь открылась, застав её врасплох.

Клэр обернулась, зашипев.

Версали прислонился к дверному косяку. На нём была чёрная шёлковая пижама. Неужели снова ночь? Только что была ночь. Неужели время здесь было таким же безумным, как и везде?

Его волосы были зачёсаны назад, открывая острый вдовий пик. По какой-то причине Клэр это раздражало. Она издала ещё одно тихое рычание.

— Ты не такая, как я ожидал, — протянул Версали, явно чувствуя себя непринуждённо.

Клэр не ответила.

— Ты не справишься с правилами. Я думал, что ты справишься, потому что ты казалась такой робкой. Но, по-моему, ты прячешься от правил. Ты скорее уклоняешься от них, чем следуешь им. Разве не так?

Клэр никогда не задумывалась об этом. Ей было всё равно.

— Иногда такое случается, когда спящий пробуждается. Это своего рода инверсия. Как будто пробуждаются характеристики, которые, как и твой генетический потенциал, были дремлющими.

Сон и пробуждение, сон и пробуждение! Все продолжали говорить об этом, но она не спала. Так что же они имели в виду?

Но она боялась ответа, не хотела слышать его от него, поэтому вместо этого спросила: