Огонь в его ярости - Руби Диксон

Гвен практически ощетинивается от злости. Пора действовать, прежде чем Гвен или Андреа смогут сказать что-то, что противоречит нашей цели. Я указываю на места напротив нас.

— Садитесь.

Бородач выгибает одну кустистую бровь, глядя на меня.

— Кто ты, черт возьми, такая?

Теперь я чувствую, как Раст ощетинивается. Напряжение в комнате, кажется, вот-вот зашкалит. Однако я сохраняю спокойствие. Я улыбаюсь им и указываю на места напротив себя.

— Я здесь главная. Садитесь.

— У нас будет чаепитие, принцесса? — Он оглядывает меня с ног до головы и слишком долго пялится на мою грудь, прежде чем сесть напротив меня. Однако никто из остальных не садится. Они остаются позади своего лидера, выглядя самоуверенными и самодовольными. Бородач наклоняет голову и изучает меня. — Я не в настроении пить чай, куколка. Я здесь за своей десятиной. Мне есть куда пойти, есть люди, которых нужно убить. — Он широко улыбается, обнажая прореху в зубах.

Очаровательно.

— У нас нет никакой десятины. Форт-Шривпорт перешел под новое управление, и мы не собираемся подыгрывать вашим играм с шантажом. У вас есть двадцать четыре часа, чтобы вернуть нам Даниэлу — целой и невредимой — и вернуть все украденные вещи жителей этого форта по этому списку. — Я беру блокнот и протягиваю ему.

Он смотрит на меня, потом на Раста. Ясно, что он думает, что Раст — это просто еще одна сила форта, потому что он едва смотрит на него, прежде чем закрыть блокнот, даже не взглянув на аккуратно составленный список предметов, которые мы запросили. Я знаю, что мы ничего из этого не вернем, но это дает нам силы сильно надавить на них. Это заставляет нас выглядеть бесстрашными и контролирующими ситуацию.

Или так и будет, как только они поймут, с кем имеют дело.

Бородач издает лающий смешок и пихает мне блокнот обратно.

— Ты не получишь этого дерьма, милая.

— Меня зовут Эми. Не милая. И не куколка. И, конечно, не принцесса. Эми, — спокойно говорю я ему. — И мы разберёмся с «этим дерьмом». Мы также возвращаем Даниэлу. Это не подлежит обсуждению.

Его губы подергиваются, и он ухмыляется мне.

— Или что?

— Или я натравлю на тебя дракона. — Я кладу руки на стол и сохраняю чрезвычайно спокойное выражение лица. Безмятежное.

Бородач пристально смотрит на меня, затем потирает пальцем ухо, покручивая его взад-вперед.

— Я не совсем расслышал это, малышка. Что ты сказала?

— Эми, — напоминаю я ему. — Я не буду повторять тебе снова. И ты меня услышал. Я натравлю на тебя дракона и уничтожу твоих людей. Их разорвут на части, и некоторые из них, вероятно, в конечном итоге пойдут на корм дракону, так как он, скорее всего, будет голоден. Он не делает различий, когда дело доходит до мяса. — Я продолжаю холодно смотреть на него. — Потом я отправлю его в ваш лагерь, чтобы он уничтожил всех остальных и забрал обратно то, что мы великодушно предложили вам принести нам. Видишь ли, мы добьемся этого в любом случае. Вопрос в том, хочешь ли ты жить или нет.

Он пристально смотрит на меня. Выслушивает мою спокойно-грозную угрозу с недоверчивым выражением на лице. Когда я заканчиваю, на долгое мгновение воцаряется тишина. Никто ничего не говорит.

Затем один из его людей хихикает.

Бородач разражается хохотом. Внезапно все мужчины начинают смеяться, как будто я сказала самую смешную вещь на свете.

Я просто терпеливо жду. Когда их хихиканье утихает, я снова указываю на список.

— Таковы наши требования. Как я уже сказала, у вас есть двадцать четыре часа, чтобы собрать все это и вернуть Даниэлу сюда целой и невредимой.

— Это шутка? — Бородач хрипит, вытирая глаза. — Потому что я уже чертовски давно не слышал ничего более смешного. Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования, малышка.

— Я предупреждала тебя, — говорю я ему в последний раз. — Меня зовут Эми.

— Милая… — начинает он, протягивая руку через стол, чтобы схватить меня за запястье.

Прежде чем он успевает прикоснуться ко мне, рука Раста выбрасывается вперед, и он с рычанием хватает мужчину. Бородатый не прикоснется ко мне. Раст ему этого не позволит.

Остальные кочевники напрягаются, хватаясь за оружие. Я чувствую, как Андреа рядом со мной переминается с ноги на ногу, готовая снять с плеча дробовик и начать стрелять. Гвен дотрагивается до ножа у себя на поясе.

«Могу ли я убить его?» — спрашивает Раст.

«Ещё нет».

Ноздри бородача раздуваются, и он свирепо смотрит на Раста, потом на меня.

— Возможно, тебе стоит отозвать своего сторожевого пса, прежде чем я сделаю что-то, о чем ты пожалеешь, малышка.

— Если ты назовешь меня так еще раз, то потеряешь руку, — спокойно говорю я.

— Да ты…

«Меняйся сейчас же, Раст, — говорю я своему дракону. — Напугай его до чертиков».

«Готово, — говорит мой дракон, и я качаюсь вперед на своем сиденье, когда Раст оборачивается в свою боевую форму. Бородатый кочевник в шоке падает навзничь со стула, когда дракон нависает над нами, и я вижу, как Гвен и Андреа дрожат, как будто собираются убежать, поэтому я кладу руку на ногу каждой из них, чтобы дать им понять, что все в порядке. Другие кочевники пошатываются и падают назад в шоке.

Раст открывает рот, и на одно ужасное мгновение мне кажется, что он собирается поджечь их всех. Но он лишь издает оглушительный рев, от которого сотрясаются стены спортзала. Вот почему я хотела провести нашу встречу здесь. Я хотела, чтобы они увидели абсолютную мощь моего дракона. Я хотела шокировать их и напугать до полусмерти.

Кажется, это работает. Выражение ужаса на их лицах просто смехотворно. Слабый запах мочи проникает в комнату, и я морщу нос. Я медленно поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на боль в ноге. Я не двигаюсь вперед, просто кладу руки на стол.

— Встань с пола, — говорю я Бородачу. — Сейчас же.

Он, шатаясь, поднимается на ноги, его лицо бледнеет. Позади него другие кочевники поднимают свои ружья, направляя их на Раста, но мы все знаем, что они бесполезны против драконов.

Я беру блокнот и протягиваю ему.

— Твой список. Итак, где Даниэла?

Губы Бородача шевелятся, но ничего не выходит. Через мгновение он шепчет:

— В лагере. Мы должны вернуться в лагерь. — Его глаза расширены от страха и мечутся туда-сюда между мной и моим драконом.

— Она в твоем лагере. Как далеко это отсюда?

— Несколько… несколько часов, — заикаясь, бормочет он, медленно поднимаясь на ноги. Раст рычит, и мужик осторожно отодвигается еще на фут