Целительница из Костиндора - Теона Рэй

Глафиры с Георгием, Прокопа. Матренин дом с неухоженным двором, будто его бросили давным-давно.

Я всегда наблюдала за своими бывшими соседями от леса. Видела, как зарастают огороды у домов, оставшихся без хозяев, и как редеет стадо коров. Костиндор потихоньку исчезал: те, у кого были дети, переехали. Лукерью с сыновьями провожали всей деревней, выкрикивая им пожелания хорошо устроиться в Лопатихе. Христины с ними уже не было.

Я тогда подумала, как оказалось бы печально, живи в Лопатихе и я, как собиралась. Хорошо, что Риддл пришел за мной и увел в лучший городок на свете.

Видела я и как хоронили Верку. Это случилось летом два года назад. Верка страдала долго, хотя Риддл говорил мне, что ее едва ли хватит на полгода… И как вырос Мишка, я тоже заметила. Каждый мой приезд сюда сопровождался тем, что я недвижимо стояла у леса и смотрела на деревню, в надежде со стороны понять, как в ней живут. Пожалуй, пройдет еще лет десять или того меньше, и Костиндор совсем опустеет.

– Да вообще-то, поехали домой, – махнула я рукой и забралась в телегу.

Вернулись мы ближе к ночи, оставили добытое в лекарской, где я с утра уже разберу все. Я спешила домой по улице, подсвеченной масляными фонарями, попутно здороваясь с прогуливающимися демонами. Молодых по темноте домой не загнать, так что шумно было не только днем.

Через кухонное окно, прикрытое легкой занавесью, разглядела Риддла и Аглаю: первый жарил оладьи, вторая нетерпеливо носилась вокруг стола. Я большую часть времени проводила в лесу или в лекарской, так что мужу пришлось научиться готовить.

Я ступила на крыльцо, когда услышала голос отца. Сердце заколотилось от радости, и я влетела в дом, боясь, что мне послышалось.

Аглая, с распущенными черными волосами, бросилась ко мне маленьким вихрем. Я тут же подхватила ее на руки и чмокнула в крошечный нос. Готовить Риддл научился, а вот справляться с непослушными кудряшками – нет.

– Мама! А к нам дедушка приехал!

– Вижу, милая.

– Я пойду играть в то, что мне деда привез! Ты расскажешь мне сказку перед сном?

– Обязательно, но чуточку позже, хорошо?

Дочка закивала, слезла на пол и унеслась наверх, в свою комнату. Я встретила отца, который полулежал на диване так, что через окно я его не заметила. Увидев меня, он поспешно поднялся.

– Здравствуй. – Сильные руки сжали меня в объятиях. Папа не снял при мне капюшона из-за Аглаи: его внучка могла появиться в любой момент, чего он и опасался.

– Я ждала тебя раньше. – Я обняла его в ответ и улыбнулась, проходя к столу. Риддл поймал меня за руку, быстро чмокнул в щеку и вернулся к готовке. – Что не давало тебе приехать?

– Точно хочешь знать?

Я напряглась, но тут же расслабилась. Мне уже все равно, что происходит по ту сторону Туманной завесы. Просто любопытно, как поживает тот, другой мир, и больше ничего.

Сунула в рот теплый оладушек и приготовилась слушать.

– Неждана умерла, – заговорил отец. – Место Верховной досталось Ирине, а Люсию из-за этого едва не хватил удар. Вы когда-нибудь встречали злющую, невероятно сильную ведьму? А, да… Люсия едва не отправила к праотцам все близлежащие деревни, потом добралась до Огненных земель и потребовала от Шерона провести ее инициацию. Мол, о Цветущих Садах и слышать больше ничего не хочет. Шерон, пока убеждал ее отказаться от этой затеи, так к ней прикипел, что женился. Сейчас они воспитывают близнецов, собственно, поэтому Шерон никак не может вырваться к вам в гости. Но обещал приехать следующим летом.

Риддл налил мне чаю с малиновым вареньем, подвинул поближе тарелку с оладьями. Я кивком поблагодарила его, не отрывая взгляда от папы.

– Катарина…

– Пап, – оборвала я его, посмурнев. – Ни слова о ней. Мне достаточно знать, что она жива.

– Рассказал ей? – с удивлением в голосе спросил отец у моего мужа.

– Угу, – бросил тот.

Я отпила чаю, хмурясь. Риддл еще пару лет назад поведал мне, что в тот раз, когда Катарина снова проходила инициацию по его приказу, она выжила. Черт его знает, каким образом, но раз так решил прародитель – то Верховный не имел права вершить над ней суд. Моя мать жила и здравствовала, но, к счастью для всего человеческого мира, под тотальным контролем Даламара.

– Дочь, я не мог уехать, – развел руками папа. – Боялся оставить ее: кто знает, что ей в голову взбредет.

– А сейчас она где? – спросила я, подумав, что все-таки хочу услышать о ней. Надеялась, что ее настигла кара за все то, что она натворила.

– Обнаружила на юге городок, который ее покорил. Солнечный, на берегу чистейшего моря. Даже не спрашивай, как Катарина вдруг определила, что валяться целыми днями на пляже – здорово. Я сам не знаю, это не в ее привычках. Более того, она туда почти переехала – проводит на море большую часть времени.

Я только хмыкнула, представив свою мать, загорающую на берегу под палящими лучами солнца. Интересно, она сошла с ума сразу после инициации или позже?

– В остальном все как обычно. Граница не движется, Шерон счастлив, Катарина, кажется, тоже. Ведьмы, правда, потихоньку уходят в сторону Огненных земель…

– Как это? – не поняла я.

– Очищают земли. Кое-где выжженная местность уже поросла травой, небо посветлело. Магии вливают какое-то дичайшее количество. Это Ирина задумала.

– И демоны не против?

– Да как сказать… Я нет, не против. Шерон, в общем-то, тоже. Остальные, кого не устраивает такой расклад, постепенно отступают на запад – дотуда благородные ведьмовские порывы нескоро доберутся.

– Есть шанс, что со временем Огненные земли станут не такими уж огненными?

Даламар пожал плечами.

– Если и так, то на полное очищение уйдет не одно столетие. Демонам понадобилось много веков, чтобы захватить часть мира, при этом мы гораздо сильнее ведьм. К сожалению, мы не увидим времен, когда Огненные земли превратятся в сплошные Цветущие Сады.

То, что сказал папа, неимоверно радовало. Если ведьмы и впрямь задумали очистить мир от последствий прихода демонов, то им это удастся. Я в этом не сомневаюсь.