Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости - Лина Калина

поджимает, передвигаться тяжело, а вышивать мне последнее время не нравится. Хотя я честно пытаюсь изобразить Сайру Таль, чтобы заменить гобелен.

Горничная Аста хлопочет рядом, а я в который уже раз спрашиваю:

— Не едут? Аста, ну посмотри, пожалуйста.

Чувствую себя так, будто проглотила два арбуза.

— Не едут, ваше величество, — отвечает Аста. — Выпейте чаю.

Не хочу я чаю. Экономка Лавейн суетится неподалёку:

— Надо было заказать красные подушки! А вдруг лиловые не понравятся его величеству…

Я вздыхаю.

— И чай не тот, — продолжает она, заглядывая в поднос, который стоит на столе. — Я же говорила, нужен с лепестками роз, а не с чабрецом!

Мирвин устроился напротив, вальяжно раскинувшись в кресле.

— Хороший чай. В самый раз, — одобряет он и допивает уже третью чашку. — Ну так что, ваше величество, я нашёл одну удивительную вещь.

Настораживаюсь. С Мирвином это слово «удивительная» обычно означает очередной хлам.

— Что на этот раз? — спрашиваю я.

Мирвин сияет, как ребёнок на ярмарке.

— Зеркало! — торжественно объявляет он. — Говорят, если в него смотреть слишком долго, оно показывает не отражение, а… скрытые источники воды. Хотя там инструкция чуть обуглилась, может, и не воду.

— И зачем я доверила мальчишкам-лакеям развешивать новые гобелены, — причитает над ухом экономка, — они же перекосили дракона, теперь хвост вверх ногами! И шторы, шторы! Надо было брать бархат, а не паршивую тафту — она же мнётся!

Хочется улыбнуться и сказать Лавейн, что Его Величество уже видел эти подушки и шторы, ещё когда был хранителем крепости. Но, увы, тайну мужа нельзя разглашать, даже ради подушек.

— У меня хорошие шторы, — отзывается Мирвин. — Вот у тётки висят уже двадцать лет — ни складочки! Правда, тётки уже лет десять, как нет, но шторы по-прежнему при ней.

Экономка замирает, медленно поворачивает голову.

— Прямо… при ней?

— Ну, почти, — Мирвин пожимает плечами и снова наполняет чашку горячим напитком. — Теперь она в портрете над камином. На фоне штор. Так что мои ткани держат марку, даже на рисунке.

— Едут, — в комнату влетает лакей Вин, — ваше величество, они едут!

— Наконец-то! — выдыхаю я. Сердце тут же делает кульбит где-то под рёбрами, и один из мальчиков отвечает возмущённым пинком.

В воздухе дрожит знакомое лиловое свечение — моя магия вспыхивает от нетерпения. После Истока она словно стала живее, сильнее.

— Кто именно? — уточняет Мирвин, отставляя чашку.

— Император едет! — выпаливает Вин, сияя.

Экономка ахает и с места бросается проверять подушки на софе. Аста хватается за чайник, а я пытаюсь подняться и тут же понимаю, что это была ужасная идея.

— Не двигайтесь, ваше величество! — взвивается Аста. — Вы же мне обещали не вставать!

— Я просто… хотела встретить мужа, — говорю, опускаясь обратно.

— Сидите уж,— ворчит Аста, поправляя на мне плед. — Пусть его величество сам к вам поднимется, если уж так скучал.

Я уже теряю счёт времени, когда дверь наконец распахивается. Вихрь холодного воздуха врывается в комнату вместе с запахом снега и дороги. Рик стоит на пороге, в плаще, покрытом инеем, волосы растрёпаны, глаза сияют. Экономка тут же забирает у него верхнюю одежду. Слуги и Мирвин уходят, оставляя нас наедине.

— Святые небеса! Аэлина, я еле сюда добрался. — Он опускается рядом, целует меня в нос.

— Что-то ты не особенно спешил, — дуюсь я.

— Это потому, что я хотел привезти тебе подарок.

— Вот как? — приподнимаю бровь.

Рик исчезает на секунду и возвращается с коробкой. Я ёрзаю от нетерпения.

— Открывай, — велит он, и в голосе слишком много удовольствия — будто предвкушает мой восторг.

Внутри лежит книга, тяжёлая, в тиснёном переплёте, с серебряными застёжками. На обложке — выгравированный дракон, держащий в когтях сияющий кристалл.

— Это… альбом?

— Не совсем, — загадочно отвечает он. — Смотри.

Я раскрываю первую страницу и замираю. Ух ты, книга воспоминаний! Тонкие линии вспыхивают светом, и под действием магии изображение начинает меняться. Краски оживают: я вижу себя, стоящую на Первой башне. Ветер играет моими волосами, плащ взвивается — и вот прыжок.

— Глава Совета до сих пор рассказывает всем о твоём первом полёте, — усмехается Рик. — Уверена, что не хочешь отменить свою магию?

— Может, через годик, — смеюсь я. — Или два,

— Вообще-то, всё дошло до грандиозных масштабов: один мастер сделал магическое изображение, и оно стало гулять по салонам.

— Ммм…

— И однажды оно попало ко мне.

— Продолжай.

— Ну… в общем, Ривен помог воплотить мою идею. Мастер его хороший знакомый.

Переворачиваю страницу и улыбаюсь. О, этот момент, когда я дерзко поселилась в его комнате. Свадьба. Потом тот день у Истока, где мы уже не просто двое упрямцев, а одно целое. В конце страница с пустыми строками для имён, потому что со дня на день у нас появятся два маленьких чуда. И место для наших будущих воспоминаний.

Рик достаёт из кармана ручку и протягивает мне.

— Запишем имена наших детей сейчас? Всё честно: ты выбираешь для одного сына, я — для второго.

Вздыхаю. За всю мою беременность мы так и не смогли договориться.

— Ладно, хитрый дракон, подарок восхитительный.

Я тянусь к его щеке, но он, конечно же, подставляет губы. Прервав поцелуй, я строго добавляю:

— Пока твои сыновья не появятся на свет, ты никуда отсюда не уедешь. Империи придётся подождать.

Рик тихо смеётся и касается моего живота ладонью.

— Само собой, любовь моя.

За окном кружится снег. А я знаю, что впереди у нас будет ещё тысяча историй.

Конец.

Примечания

1

Капля — основная валюта мира Ильорин. Используется для расчётов на всей его территории.

2

Каплекарта — серебристая магическая пластина с рунной гравировкой. Даёт доступ к счёту в каплях — основной валюте Империи. Ею расплачиваются за всё, от артефактов до булки хлеба. Без неё — ты никто.

3

Тринадцатый регион — “официальная провинция”, как любят говорить в Совете. На деле — магическая изоляция, зона, куда отправляют всех неудобных. Туда не назначают по заслугам. Туда ссылают.

4

(4) Защитник Истока —