Мой муж – Тёмный Властелин и другие бытовые проблемы - Юлия Арниева

маг снова обрёл своё тело. Он выглядел лет на сорок, высокий, худощавый мужчина с седеющими волосами и проницательными карими глазами.

Первое, что он сделал после трансформации — расплакался от счастья и обнял нас обоих так крепко, что мы едва могли дышать. Потом поклялся, что навсегда в нашем долгу.

Он сдержал обещание. Более того, стал преданным другом семьи и обожающим дядей для Лилианы. Правда, через год после возвращения человеческого облика его снова потянуло на приключения. Он начал путешествовать между мирами, исследуя другие реальности, изучая их магию, помогая местным жителям с их проблемами.

Регулярно присылал нам письма, полные жалоб на местные «бытовые проблемы» — неправильную гравитацию, странную еду, необычных существ. Но в каждом письме чувствовалось, что он счастлив.

И Лилиана… наша удивительная, невероятная, магически одарённая дочь. Она родилась четыре года назад в тихую летнюю ночь. Роды были на удивление лёгкими — никаких осложнений, никаких проблем. Все страхи Каэлана о проклятии некромантов оказались беспочвенными. Яспер был прав: любовь и равная сила родителей изменили всё.

Лили росла невероятно быстро, впитывая знания как губка. Начала говорить в год, читать в два. Магические способности проявились почти сразу — мелкие вещи двигались сами собой, когда она сердилась. Тени в её комнате иногда шевелились и принимали причудливые формы.

Но сегодняшний случай с поднятием скелета ящерицы был качественно новым уровнем. Полноценная некромантия в четыре года — это было беспрецедентно даже для ребёнка двух архинекромантов.

Нам предстояло многому научить её. Контролю, ответственности, этике использования силы над мёртвыми. Но я не сомневалась, что мы справимся. Вместе.

Я посмотрела на Каэлана и улыбнулась, вспомнив что-то забавное.

— Знаешь, — сказала я задумчиво, делая ещё один глоток остывающего чая, — я тут подумала. Светлый Орден в итоге был не самой большой нашей проблемой за эти пять лет.

Каэлан удивлённо поднял бровь.

— Серьёзно? Они пытались убить меня, развязать войну и захватить власть. Что может быть большей проблемой?

— Том забыл рассказать, что в подвале завелись странные животные, — невозмутимо ответила я, — они активно захватывают сырые места и, кажется, умеют говорить, но он пока их не понимает.

Каэлан моргнул. Потом ещё раз. Потом уставился на меня с абсолютно ошарашенным видом.

И расхохотался.

Громко, от души, запрокидывая голову назад. Смеялся так, что слёзы выступили на глазах. Я присоединилась к его смеху, и вскоре мы оба хохотали, как безумные, держась за животы.

— Странные… существа… — выдавил Каэлан между приступами смеха, — это… серьёзнее… чем государственный… переворот!

— Определённо! — согласилась я, вытирая слёзы. — Государственный переворот можно остановить за один вечер. А с этими придется как-то уживаться!

Лилиана смотрела на нас обоих с недоумением, явно не понимая, что такого смешного в необычных существах.

— Мама, папа, вы странные, — серьёзно заявила она, обнимая Шипика. — Взрослые не должны так смеяться. Это неприлично.

Это заставило нас рассмеяться ещё сильнее.

Когда мы, наконец, успокоились, отдышались и вытерли слёзы, Каэлан притянул меня ближе, поцеловал в висок нежно, по-домашнему.

— Я не променял бы эту жизнь ни на что, — прошептал он мне на ухо. — Даже с костяными шипами, с очередными захватчиками замка, коллекциями червей и летающими скелетами ящериц.

— Я тоже, — ответила я, прижимаясь к его плечу. — Ни на что в мире.

Мы сидели так, обнявшись, глядя на огонь в камине. Лилиана устроилась у наших ног, зевая, но всё ещё игравшая со своим новым питомцем.

За окном стемнело окончательно. Звёзды ярко сияли на чёрном бархате неба. В замке воцарилась тишина и покой.

Где-то в глубине коридоров скелеты-слуги тихо занимались своими делами. В саду костяные шипы медленно, но упорно росли, превращая западную часть в нечто одновременно пугающее и завораживающе красивое. В комнате Лилианы банка с коллекцией червей стояла на подоконнике, и черви, вероятно, тоже мирно спали в своей земле.

И в каком-то далёком мире с обратной гравитацией Яспер, покрытый кляксами и синяками, писал очередное жалобное письмо и мечтал вернуться домой — к нам, к нормальности, какой бы странной эта нормальность ни была.

Это была теперь моя жизнь.

Безумная. Непредсказуемая. Полная магии, мёртвых существ и бытовых проблем, о которых я даже представить не могла в своём прошлом мире.

Но это была моя жизнь. И я любила каждую её секунду.

— Знаешь, о чём я думаю? — тихо спросил Каэлан, глядя на огонь.

— О чём? — откликнулась я.

— Что через пятнадцать лет, когда Лилиане исполнится девятнадцать и она станет полноправной некроманткой с полным контролем над своей силой… нам всем будет очень, очень интересно.

Я фыркнула.

— Это мягко сказано. Я уже представляю, какой хаос она устроит.

— Она перевернёт мир с ног на голову, — согласился он с гордостью в голосе. — Наша дочь.

— Наша, — повторила я с улыбкой, сжимая его руку.

Лилиана, наконец, не выдержала и задремала прямо на ковре, обнимая костяного Шипика. Маленькая ящерица свернулась рядом с ней калачиком, словно живой питомец, охраняющий сон хозяйки.

Каэлан осторожно поднялся, наклонился и бережно взял дочь на руки. Она сонно уткнулась лицом в его плечо, не просыпаясь.

— Отнесу её в кровать, — прошептал он. — Скоро вернусь.

Я кивнула, наблюдая, как он осторожно несёт драгоценную ношу к двери. Шипик послушно поскакал следом, видимо, не желая расставаться со своей хозяйкой.

Когда дверь закрылась за ними, я осталась одна в гостиной. Допила остывший чай, откинулась в кресле и позволила себе просто существовать в этом моменте.

Тихо. Спокойно. Безопасно. Дома.

Пять лет назад я никогда не поверила бы, что такое возможно. Что я найду счастье в мире мёртвых и демонов, в замке, правитель которого считался чудовищем. Что выйду замуж за некроманта и рожу ему ребёнка. Что подружусь с четырёхсотлетним магом в теле кота и буду получать от него письма из других миров.

Жизнь полна сюрпризов. И я была безмерно благодарна за каждый из них…

Дверь снова открылась, и Каэлан вернулся, закрывая её за собой.

— Она уже спит, — сообщил