Предатели крови - Линетт Нони

– Наркотики там или нет, но с моей стороны было нечестно все это на тебя вываливать. Ты ясно донес до меня свои чувства, и я всецело уважаю твое мнение. Меньше всего мне хочется твоей жалости, так что, пожалуйста, не надо… – У нее сорвался голос, но она откашлялась и продолжила увереннее: – Мне просто кажется, лучше оставить все позади и идти вперед, будто ничего не было.

Кива вздохнула, чтобы набраться сил, и закончила, повторив то, что сказал ей днем Кэлдон:

– Судно небольшое, но, даже оказавшись на твердой земле, нам все равно придется держаться рядом, пока все не кончится. Но я обещаю, что как только мы соберем все кольца и разберемся с Зуликой и Навоком, твое желание исполнится, и мы разойдемся в разные стороны.

Кива договорила самое главное, старательно терпя боль в сердце и ничего не показывая Джарену, хотя на самом деле готова была разрыдаться. Перед ним она не сломается. Хватит с нее унижаться в его присутствии – и так уже на всю жизнь хватило.

Кива замолчала в ожидании ответа, и, хотя она мечтала сбежать до того, как он успеет сказать хоть слово, она все же понимала, что пора уже встретиться с проблемами лицом к лицу, а не убегать от них.

На беду или на удачу, в эту самую секунду из капитанской каюты выскочил Типп, а за ним неспешно потянулись все остальные. Мальчик бросился прямо к Киве, прижался к ней, встревоженно глядя на нее снизу вверх, и спросил:

– Т-тебе уже лучше?

Киву охватила нежность, и она прижала его к себе.

– Да, малыш. Спасибо.

Это была правда, и лучше ей стало не только физически. Она выговорилась Джарену, и пусть их прервали, прежде чем ему выпал шанс ответить, с души у нее как будто камень свалился. Может, так даже лучше, твердила она себе. Оба знали мнение другого, а она ясно дала понять, что хотела бы забыть случившееся и двигаться дальше. Он согласится с ее мнением, а может, даже будет ей признателен.

Но Кива все равно намеревалась как можно реже попадаться ему на глаза, пока они наконец не разойдутся в разные стороны. Другого способа защитить себя от него она не знала.

Отряд принялся обсуждать с Джареном, где кому лечь спать и чем заняться завтра, и Кива, поняв, что договорить им не удастся, без малейшей вины позволила Кэлдону утащить себя на тренировку на ближайшие несколько часов. Можно было и дольше, но в конце концов Креста потеряла терпение и уволокла Киву в каюту – очевидно, Кива делила ее именно с ней. Тут рыжая принялась громко – и продолжительно – ругаться, а потом вытянула из Кивы обещание никогда, ни за что больше не принимать ангельскую пыль. Лишь после этого Креста грубовато обняла ее, а потом плюхнулась на соседнюю кровать, укуталась и мгновенно заснула.

Кива отдыхала большую часть дня и спать пока не хотела, а потому лежала без сна под мерное покачивание корабля. Чтобы не думать о Джарене, она начала размышлять о поисках колец, вспоминая все, что знала о Саране Валлентис, и машинально теребила амулет на шее, пробегаясь пальцами по камням кулона. Что-то ее беспокоило в этой истории с Дланью Богов, но всякий раз, когда она пыталась поймать мысль, та ускользала, будто зудящее местечко, которое никак не удается почесать. Вот и этой ночью, как бы она ни размышляла, ничего не приходило на ум. Зато сами попытки помогли унять мысли, наконец она почувствовала, что ее клонит в сон, и не стала ему сопротивляться.

Глава двадцать пятая

Верная плану, следующие несколько дней Кива обходила Джарена стороной, большую часть времени проводя на верхней палубе за тренировками с Кэлдоном и даже с Эшлин, которая наполнила своей силой сперва топаз в кольце, а потом и два камня амулета – воздушный и земляной. Когда принцесса не нападала на Киву, она либо подгоняла корабль, либо обучалась искусству ветроворота: теперь она умела переноситься с корабля на берег и обратно. До расстояний, на которые умел летать Голдрик, Эшлин еще было учиться и учиться, зато ей больше не надо было видеть конечную точку, так что с каждой попыткой она продвигалась чуть дальше.

В собственных колдовских тренировках Кивы тоже наметился прогресс: теперь ей не было необходимости опираться на счастливые воспоминания, сила отзывалась инстинктивно, куда быстрее, чем когда-либо. Проще всего получалось отражать огонь Кэлдона, с валунами Эшлин и всякими лозами и растениями, которые она создавала магией земли, тоже все было отлично. А вот удары ветра… Если бы не защита амулета, Кива улетела бы за борт. Впрочем, раз она собиралась по максимуму подготовиться к возвращению в Валлению, ей как раз и нужно было учиться противостоять именно невидимым соперникам. Ее ждала Зулика – и Кива намеревалась встретить ее во всеоружии.

Редкие свободные минутки Кива проводила, ухаживая за лошадьми, лазая по судну вместе с Типпом и помогая Эйдрану – к счастью, ее магия в самом деле исцеляла морскую болезнь, и он с благодарностью принимал ее помощь всякий раз, когда тошнота возвращалась. Она обнаружила, что, как и в тот раз, когда они ехали рядом на лошадях, ей очень нравится тихая успокаивающая компания разведчика. Кива едва его знала, но это было неважно – ей думалось, что его вообще никто не знает, а ему так даже нравится. Он все равно оставался крайне важной частью отряда и заботился о каждом в своей личной манере. Эйдран просто был другой – его больше привлекали одиночество и уединение, он не лез пообщаться, только чтобы вписаться в коллектив. Такой темперамент частенько считали необычным или даже грубым, но Киве казалось, что это его сильная сторона. Эйдран знал, кто он такой, и держался особняком так уверенно, что Кива завидовала. С ним не было нужды болтать, можно было просто молча посидеть рядом, уйдя в собственные мысли. Каждый раз, когда Кива уходила от Эйдрана, она чувствовала себя чуть спокойнее, чем раньше, – а учитывая, сколько бед ее преследовало, это был сущий дар.

Летели дни, они быстро шли по морю Корин, стремительно покрывая расстояние между Хадрисом и Валорном. Отрядные воины – Наари, Эйдран, Кэлдон, Джарен, Эшлин, Торелл и Креста – посвящали дневные часы совершенствованию боевых навыков против как обычных, так и магических атак,