Хозяйка проклятой деревни - Данта Игнис

Вытащила на улицу матрас и долго выбивала его черенком лопаты,­ ничего более подходящего не нашлось. Приходилось прикрывать рот и нос тряпкой ­– столько пыли из него летело. Его бы тоже постирать, но не в чем, да и к ночи он не просохнет. Пока сойдет и так, застелю чистой простынью и переночую.

Потом я снова поднялась в комнату наверху, вооружившись ведром с водой, тряпками и все тем же мылом. Вздохнула, с тоской вспоминая сколько крутых моющих средств было у меня дома. Их бы сюда – дело пошло быстрее и эффективнее.

– Эй, Арти, – тронула я медальон на груди. – Чего примолк? Может подскажешь с чем по хозяйству? Какие-нибудь чистящие средства посоветуешь как раздобыть?

– Прости, хозяйка. Помогать тебе против правил. Я могу только награждать тебя за достижения. Никаких подсказок, – разочаровал меня артефакт.

Я поджала губы. Придется обходиться тем, что есть.

– Такой был разговорчивый, когда валялся в зарослях никому не нужный, а теперь вон как заговорил, – пробурчала я недовольно.

– Могу пообещать, что при достижении тобою пяти процентов силы подарю новую способность, – попытался реабилитироваться Арти. – Бытовую магию.

Я ахнула, взяла его в руку, повернула к себе и взглянула на табло:

– Уровень силы: 0,003%.

– Да, не густо. До пяти процентов мне еще очень далеко, а бытовая магия нужна сейчас. Ох, как нужна, – разочарование разлилось внутри и немного подпортило настроение. – Буду полагаться только на себя, противный.

Стеклянных окон в таверне, понятное дело, не было. Проемы затянуты какими-то мутными пузырями, но они давно изорвались в клочья. Когда я стала эти остатки снимать, выяснилось, что они все еще воняют. Какая мерзость. Я спустилась на первый этаж и долго искала перчатки, нашла только одни и то дырявые. Натянула их по локоть и прошла по всем окнам отрывая остатки старых вонючих пузырей.

Внутри таверны гулял легкий ветерок – к вечеру поднялся, но я надеялась, что раз тут лето, то ночью не замерзну. Однако, на всякий случай, стала искать что можно приспособить в качестве одеяла. Мечталось найти какой-нибудь мягкий плед, но нашлась только жесткая дырявая шкура, козья, наверное, я не слишком в этом разбираюсь. Она пряталась в сундуке в одной из комнат на втором этаже, поэтому оказалась чистой. Я все равно ее потрусила и повесила проветриться на веревке.

Вернулась в комнату, вымыла оконную раму, сняла паутину под ней и избавилась от толстого слоя пыли. Двинулась по часовой стрелке, отмывая стены. Они крашеные, но краска во многих местах облупилась и сыпалась на пол, отваливаясь окончательно. Под слоем краски также крошилась штукатурка, похожая на глиняную. Я начинала терять бодрость духа – все здесь такое ветхое, что проще разрушить и построить новое, чем привести в порядок.

Вооружившись шваброй, набросила на нее влажную тряпку и долго собирала пыль с потолка. Она свисала лохмотьями. Это место вообще было обителью пауков. Они разбегались в стороны, когда я тревожила их хрупкие творения. Передергиваясь от отвращения и стискивая зубы, я отвоевывала у них эту территорию. Простите, милые, но теперь я буду тут жить. Не то, чтобы мне очень хочется, но выбора нет. Кто-то из пауков не выжил, а кого-то я хватала тряпкой и выкидывала в окно. Брр… Я, кажется, знаю, какие кошмары будут сниться ночью – ползающие по мне пауки.

Поменяла воду уже раз десять, а справилась только со стенами и потолком. Спина начинала побаливать. Еще повезло, что девчонка, в которую я попала, была очень сильной и тренированной. В своем теле я бы уже разогнуться не могла. Отмыла небольшой шатающийся столик у окна, тумбу и стул – это и вся мебель, что находилась в комнате.

Перед тем, как приступить к мытью пола, присела на стул, вытерла пот со лба. Где же я буду отмывать себя? Вода в колодце ледяная… Нужно будет проверить, что там с печью на кухне. На улице начало темнеть. Свечи я не зажигала до последнего – у меня их всего три штуки и неизвестно когда появится возможность раздобыть новые. Эх, и зачем только эта глупая девчонка пыталась убить адмирала? Жила бы я сейчас в роскошном замке и горя не знала…

Шесть раз пришлось сменить воду, чтобы пол посветлел. Но отмыть его до конца так и не удалось. Грязь глубоко въелась в доски и не желала отмываться, а на улице тем временем почти полностью стемнело. Мне пришлось прерваться и зажечь свечу, но света от нее было мало. С уборкой на сегодня придется закончить.

Я валилась с ног. Руки слегка дрожали от перенапряжения. Я взяла свечу и спустилась на кухню. Побродила вокруг печи в темноте. Большая и древняя она, наверное, работала на угле или дровах. Я могла бы нарубить дров, но побоялась ее разжигать. Вдруг тут дымоход засорился? Или еще что-нибудь поломалось? И я сожгу всю таверну. Вышла во двор, нашла несколько больших камней, развела костер и нагрела воды в огромной кастрюле.

Оглянулась по сторонам. Прислушалась. Деревня казалась мертвой: ни лая собак, ни человеческих голосов, ни мяуканья кошки. Днем хотя бы птицы чирикали, сейчас же тишина была жутковатой. Я постаралась об этом не думать, разбавила горячую воду холодной в тазике и оттащила его ближе к зарослям. Хоть вокруг никого и нет, но раздеваться на улице все равно неудобно, а в таверне нет ничего похожего на ванную комнату. Из удобств только туалет на улице, покосившийся, но хоть не вонючий, скорее всего из-за того, что уже очень давно никто им не пользовался.

Поставила на костер греться еще одну порцию воды, а первой вымыла голову. От плохого мыла волосы стали жестковатыми, но я все равно испытала настоящий кайф. От грязных сосулек вместо волос побаливала голова, и сейчас я почувствовала огромное облегчение. Поменяла воду и вымылась полностью. Сушиться пришлось на ветру, который к ночи стал ощутимо холоднее. Поспешно, так как начала замерзать, надела выстиранное платье и почувствовала, что страшно хочу спать. Глаза буквально закрываются. Из-за усталости даже есть не хотелось, хотя обедала я давно.

Я потушила костер. Сняла навес над грядкой с сантаной, присела и полюбовалась святящимися в темноте нежными лепестками. Сняла с веревки простыню, наволочку и шкуру и поднялась в спальню. Застелила постель и упала на нее без задних ног. Глаза слипались, но я приподнялась и