Хозяйка проклятой деревни - Данта Игнис

стремительном пируэте. Магия медальона – теперь уже моя магия, помогала, придавая движениям невероятную легкость, позволяя почти отрываться от пола. Летящее полупрозрачное платье цвета индиго струилось вокруг меня, подчеркивая каждый изгиб, каждое движение, создавая ощущение чего-то неземного хрупкого и одновременно сильного.

«Безвыходное положение…» – стучало в висках. «Но ведь таких не бывает, правда? Всегда есть выход, даже если его не видно сразу».

Я танцевала, а мысли метались, ища лазейку, спасение. Как доказать ему? Как показать, что я не враг? Что та глупая страшная ошибка с артефактом – не моя истинная суть? Что во всем виновато лишающее воли зелье Мишери?

«Показать…» – осенило меня. Не словами – их он не услышит, или не поверит. Действием. Показать, что будь у меня возможность причинить ему вред, я бы этого не сделала.

Танец вел меня, все ближе и ближе к столу Илидана. Музыка обволакивала, скрывала мои истинные намерения под покровом искусства. Я двигалась плавно, соблазнительно, но в каждом движении сквозила не только грация, но и какая-то внутренняя решимость.

Мои пальцы, скрытые складками летящей ткани платья, нащупали твердую рукоять кинжала Мишери, который я машинально сунула за пояс, когда убегала из чулана. Он здесь. Оружие. Возможность.

Музыка еще звучала, но я ее почти не слышала, оглушенная стуком собственного сердца. Вот он, мой шанс. Мой единственный безумный шанс.

Я сделала еще один пируэт, медленный, почти ленивый, словно собираясь завершить танец. А затем, в то мгновение, когда взгляды большинства чуть расслабились, я рванулась вперед. Не просто побежала – я словно превратилась в порыв ветра, в молнию. Мое тело, послушное внезапному импульсу, использовало всю накопленную магией легкость. Пол ушел из-под ног – или мне так показалось. Один немыслимый летящий скачок, усиленный магией, и я оказалась прямо перед Илиданом, так близко, что сумела рассмотреть золотистые искорки в его темных глазах.

Зал ахнул.

Я не дала ему опомниться, не дала никому среагировать. Я закружилась вокруг него, вихрем из шелка и отчаяния. Мое платье взлетало, почти касаясь его лица, его плеч. Я зашла ему за спину, ощущая жар, исходящий от его тела, запах кожи и чего-то терпкого, неуловимо мужского. На одно невыносимо долгое мгновение моя рука, скрытая тканью, почти коснулась его щеки, его волос, перехваченных шнурком. Это было не прикосновение, а обещание, всего лишь тень. Страсть отчаяния, страсть загнанного зверя, решившегося на последний бросок. Эмоции захлестывали – страх, дикий азарт, странная, болезненная тяга.

Затем, так же внезапно, я сместилась вбок. Изящное падение, но не от слабости, а отточенное до совершенства движение хищницы. Я опустилась на колени адмирала, беззаботно, легкомысленно, просто упала в его объятия. Мне нужно чтобы он отвлекся, чтобы инстинктивно среагировал и подхватил меня. Так и случилось: рука Илидана легла на мою поясницу, поддерживая. Секундная пауза, вводящая в заблуждение.

И в следующий миг – сверкающая сталь кинжала, который я все это время сжимала в руке под складками платья, блеснула в свете ламп. Ловкое, выверенное движение – и острие приблизилось к горлу адмирала, чуть ниже волевого подбородка.

Зал замер. Музыка оборвалась на пронзительной ноте.

Я подняла на Илидана глаза. Он не дрогнул. Ни единый мускул не шевельнулся на его лице. Только та самая, едва заметная усмешка все еще играла на губах. И прежде, чем я успела произнести хоть слово, сильные уверенные пальцы адмирала сомкнулись на моем запястье, держащем кинжал. Хватка – как стальные тиски.