Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара - Анна Ледова

знаю, что ты и с трёхлеткой справишься, и с подростком. А за безопасность не переживай – видел я этого Чёрного Вепря. Он лично кулаком в грудь бил, что никого из послов в обиду не даст. А кулачище там такой, что чуть собственные рёбра не пробил…

– А правду говорят, что он один приехал? Даже без сопровождения? Очень смело и самонадеянно.

– Пф-ф!.. Детка, поверь, такой и голыми руками целое войско раскидает…

– Надеюсь, что никогда этого Вепря не встречу лично. Как и прочих дикарей дэвров. Взрослых, я имею в виду. А мальчиков – моих учеников – получается, заранее в Ноош-Тейн привезут?

Ник снова отвёл глаза, но я, взволнованная встречей с королевой, тогда не придала этому значения.

– Ну да… привезут… мальчиков… Ну, может, по пути и придётся пересечься с дэврами пару раз… Ой, Ари! Бзззз!.. Всё! Домой! Собирайся!

За день до отплытия случилось и вовсе из ряда вон выходящее событие. В наш скромный дом пожаловал вместе с королевским лекарем сам наследный принц Альберт. Я в его присутствии всегда тушевалась, да и кто бы на моём месте не растерялся? Неизменно вежливый, деликатный, но с яркой харизмой будущего правителя. Отец несколько раз брал меня во дворец ещё ребёнком, где я могла наблюдать его уроки из-за шторы. Альберт мне всегда нравился. К отцу он относился с большим уважением и даже пригласил почётным гостем на совершеннолетие, где и мы с мамой сидели среди высокородных гостей. В задних рядах, правда, но сам факт.

– Ваше высочество, – я склонилась перед принцем, как только служанка проводила его в гостиную. И еле подавила в себе желание рассмотреть наследника. Семь лет не видела. Интересно, он уже отрастил бородку на манер всех Рейнетсдаров?

– Тесса Аурелия, – мягко ответил принц и только тогда я смогла поднять глаза. Альберт улыбался. Немного подрос. И стал ещё красивее. Любая девушка будет счастлива стать его женой, ещё бы: ведь его воспитывал мой отец. Благородство и так у него в крови, но огранённое тонким искусством теви Минци…

Была ли я в него влюблена? Пожалуй, да. Как любая девушка королевства. Но ни одна аристократка не переживала с ним каждый урок, что отец прежде отрабатывал на мне. А я будто росла с ним вместе. Только он об этом не знал.

– Вы повзрослели, тесса Аурелия. Что неудивительно, учитывая, сколько забот легло на ваши хрупкие плечи. Вы позволите увидеться с вашим отцом?

– Боюсь, ваше высочество, вы не узнаете в нём своего прежнего учителя, – тихо, но откровенно ответила я.

– Он всегда останется им, тесса Аурелия. То, что его сознание претерпело изменения, будет для меня лишь новым уроком: что каждого из нас может ждать печальная участь независимо от наших заслуг или происхождения. Это будет урок смирения для меня. Пускай теви Минци и не способен больше обучать словами, но он научил меня гораздо большему – видеть жизнь во всей её печали и радости. Поверьте, ваш отец и в таком состоянии остаётся лучшим учителем.

Второй раз за двое суток у меня навернулись слёзы на глазах. Непозволительная роскошь для тессы. Непозволительная слабость в присутствии высочайшего лица. Но его высочество этого деликатно не заметил.

– Говорят, вы едете послом в Дэврети, – сказал принц, согласившись на чашку чая, что я не могла не предложить ему после тягостной встречи с отцом. Я по лицу видела, насколько тяжело ему это далось. На эту дежурную вежливость Альберт мог так же деликатно отказать, но неожиданно согласился.

– Да, ваше высочество. Вернее, я еду на пограничье, в Ноош-Тейн. Надеюсь, я смогу быть полезной для королевства.

– Несомненно, будете. В вас верит королева. А я, тесса Аурелия, в вас вообще никогда не сомневался.

Альберт пристально посмотрел на меня. А я снова смутилась. Что это значит? Наверное, просто вежливый оборот, комплимент мне, как наставнице. Вряд ли он до этого визита вообще помнил о моём существовании. Но сказал так, будто хорошо меня знал.

– Знаете, теви Минци ведь часто говорил о вас. Особенно когда у меня что-то не получалось, – улыбнулся принц. – А я всегда думал: ну неужели какая-то девчонка способна запомнить все эти каверзные выверты, а я нет?

– О, так этот метод соревнования он не только на мне отрабатывал, – не удержалась я от тихого смеха, и его высочество присоединился ко мне.

– Но и на заслуженную похвалу он всегда был щедр.

Лекарь уже закончил осмотр и тихо говорил о чём-то с матушкой. Его высочество поднялся из-за стола, я следом.

– Девушка, воспитанная в лучших традициях знатной семьи, достойно представит наше государство на чужбине. Вы посвятили себя благородному делу. Хотя при вашей красоте и уме… Простите за такую дерзость, Аурелия, но я желал бы вам совсем иного счастья, нежели воспитывать чужих детей. Вы заслуживаете большего. Удачи вам на новом месте.

Принц Альберт подхватил мою руку явно для того, чтобы поцеловать её, и тут произошла неловкая заминка. Мы оба прекрасно знали, что со стороны принца такой жест недопустим по отношению ко мне. Я не благородного происхождения, к тому же незамужняя. В моём доме, да ещё в присутствии матушки это равносильно очень смелой заявке и даже оскорблению семьи. Ведь проявление личных интересов у неженатого наследника строго регламентировано. А этот поцелуй означал бы намерение продолжить общение в более тесном кругу, но без обязательств, коих принц простолюдинке дать не мог…

Да, даже для «временных дам сердца» мой дед в своё время написал отдельный протокол.

И пусть порыв этот был искренним, но мог иметь дурные последствия, так что его высочество только аккуратно пожал мне руку и покинул наш дом. Не знаю, что сказал маме лекарь, но сегодня она выглядела на редкость умиротворённой.

– Мам, это ненадолго, – обняла я её. – Если там всё будет плохо, я вернусь уже через два месяца. Прошу тебя, только не думай, что я вас с отцом бросаю…

– Никто такого не думает, милая. Ты прекрасная дочь. А как бы Софус гордился тобой, если бы только способен был понять… Храни тебя боги, девочка моя.

Полученный аванс и очень щедрую премию от Ригель-Войцев я отдала ей, этих денег хватит на полгода безбедного существования. Несмотря на подавленное состояние, мама оставалась рачительной хозяйкой, и хотя бы за это я была спокойна, покидая родное гнездо.