Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара - Анна Ледова

– вовсе не в их традиции. Дамы из пограничных земель, – тут королева Рания не сдержала лёгкий смешок, – зачастую сами не против таких «похищений». Более того, у дэвров, я бы сказала, даже некий культ женщин. Хотя свою любовь к ним они выражают своеобразно и даже порой пугающе… Но чаще просто молчат или рычат. Но поверьте, тесса Аурелия, вас там никто не обидит. Более того – кайарахи Риедарс Чёрный Вепрь, правитель Островов Дэврети, пообещал личную защиту всем послам Вельтарингии.

Всё это было так быстро, так неожиданно… Я взглянула на Ника в поисках поддержки, а тот только вскинул брови: мол, чего ещё думаешь? А действительно…

Королева Рания, и так уже прочитав ответ на моём лице, протянула страницу договора. И рядом с замысловатой подписью короля Кервена и неизвестной корявой загогулиной я вывела изящной завитушкой: «Аурелия Минци».

* * *

Двое суток я была сама не своя. То судорожно собиралась, не зная, за какие вещи хвататься, то впадала в какую-то прострацию. Уехать на край света, в чужие земли… Нет, не совсем чужие, конечно. Свой новый контракт я перечитала раз двадцать, вглядываясь в каждую запятую. Срок его действия составлял два месяца с заранее подтвержденным продлением высочайшими сторонами в случае, если я, простая тесса, соглашусь работать сверх обозначенного срока.

Местом моего назначения был избран Ноош-Тейн, прибрежный город на самом юге Вельтарингии. В полумиле от него по морю проходила граница с отныне дружественным нам государством Дэврети. Его, по сути, и государством-то назвать нельзя. Издревле россыпь островов населяли дикие племена, искусные только в мореплавании, набегах и кузнечном деле. На самом крупном из них – Мота Нуи – сложилось централизованное сообщество, которое со временем подмяло под себя мелкие острова.

Постепенно выстроилась и военная иерархия во главе с кайарахи – верховным воином. А стоило островам объединиться под единой властью, как Дэврети быстро стал головной болью для соседних государств. Быстроходные корабли дэвров чётко очертили свои морские границы, лишив Вельтарингию самого короткого пути к южным странам. А ещё были многочисленные набеги, массовые похищения женщин… Не один вельтарингец облегчённо выдохнул, когда наконец был заключён мир.

Плыть мне предстояло в компании семейства Ригель-Войц и ещё нескольких высокопоставленных лиц, и это радовало и убеждало в верности принятого решения. Я не готова была так быстро расстаться с ученицами, а так у нас будет ещё целая неделя! И хотя я останусь в Ноош-Тейне, а лорд с семьёй отправится дальше, на Мота Нуи, но расстояние между нами будет не таким огромным. Может, я даже смогу их навестить в землях Дэврети.

И всё же я постоянно задавалась вопросом: почему я? После того, как королева Рания выскользнула потайным ходом из кофейни, смущённо прихватив поднос с оставшимся печеньем, я прямо спросила об этом Николаса.

– Детка, ты просто лучшая, – без тени улыбки ответил Ник. – Я так и сказал её величеству. А то, что не ты сейчас воспитываешь её внучку… Ну так сама ведь всё знаешь, мне ли тебе объяснять.

Знаю, конечно.

Наша семья Минци – наставники в пяти поколениях. Дед создал единый свод придворного этикета, по этому регламенту дворец и жил последние шестьдесят лет. Мой отец был личным наставником принца Альберта, наследника короля Кервена и моего ровесника. Неудивительно, что я с детства впитала в себя все премудрости этой нелёгкой профессии.

Не знаю, что подкосило отца семь лет назад. Возможно, он всю свою любовь, всю страсть к воспитанию вложил в последнего ученика. Его болезнь началась одновременно с совершеннолетием принца Альберта и окончанием контракта. Её величество Рания была бесконечно добра, когда предложила поистине королевский уход за теви Минци. Но и бесконечно деликатна. Ведь от его болезни нет лечения, и наверняка ей это было известно. Телесному здоровью отца позавидовал бы любой в его возрасте, а вот здоровью душевному…

Теви Минци угасал разумом. Будто весь его жизненный опыт обернулся вспять: отец, всегда такой остроумный и корректный, потихоньку забывал слова. Путал дальних родственников, обладая прежде исключительной памятью. Это поначалу… Сейчас он даже не всегда понимает, что нужно пользоваться приборами за обедом.

По мере того, как отец впадал в детство, мама впадала в отчаяние. А я… Что я. Родители всегда мечтали, чтобы я нашла своё счастье в браке. Я же расторгла помолвку в девятнадцать, когда жених, которого, как мне казалось, я любила, между делом сообщил, что душевнобольным родителям место в соответствующем учреждении.

А в двадцать, шокировав весь преподавательский состав общества наставников Астеви-Раша, уже держала экзамен на звание тессы. И стала ею – самой молодой наставницей за всю историю.

Принц Альберт жениться пока не торопился, а вот принцесса Каролина, его младшая сестра, как раз к тому времени родила дочь. Через три года, уже имея опыт преподавания в лучших семьях королевства, я подала заявку на конкурсный отбор наставницы для королевской внучки.

И проиграла его. Семидесятилетней тессе, что единственным методом воспитания признавала бездумное заучивание правил. А если бы кто позволил применять к королевской внучке розги, она бы использовала и их.

– Ари, – отвёл меня тогда в сторонку Николас. – Ты – лучшая. Но тебе всего двадцать три. И никакой багаж знаний, накопленный в твоей семье, не перевесит взятку, что дала эта кошмарная тётка комиссии. Понимаешь меня? А ещё тесса Нервтениц давила на классику, причём без зазрения совести опираясь на труды твоего же деда. А к твоим новаторским методам королевская семья, боюсь, пока не готова. Так что выбрось из головы. Тем более тобой уже интересуются очень хорошие семьи… Где тебе точно слова поперёк не скажут.

Мы – я и Николас – являли собой некую особую прослойку людей. Не слуги, не простолюдины, но и не аристократы. Мы были профессионалами в своей области, нас уважали, нам хорошо платили, к нам прислушивались. Николас сдружился с моим отцом двадцать лет назад, когда они оба работали во дворце. Я с ним познакомилась в свои пятнадцать, и с тех пор Ник взял меня под своё крыло. А в последние годы и вовсе заменил отца, чей разум сейчас был ближе к разуму ребёнка.

– И всё равно… Что-то меня смущает, Ник. Её величество ведь даже не сказала, сколько этим мальчикам лет, сколько их вообще будет…

– Ари, девочка моя, будто ты не найдёшь общий язык с учениками, – отвёл глаза Ник. – Ну, помладше, постарше – какая разница… Я же