Седьмая жена инквизитора - Лариса Петровичева

Кайя. — Как мой отец сегодня. Все, видите ли, умрут, и этого не исправить. Какая разница, раньше ты умрешь или позже? А я считаю, что можно попытаться что-то предпринять. И я, как вы видите, не из тех, кто сидит.

— Вот уж точно! — рассмеялся я. — Редкая барышня побежит в брак отчаяния, чтобы спасти сестру и племянника от избиений.

— А что ж было делать? Я нашла выход, — Кайя разрезала ломтик картошки, но есть не стала. — Знаете, моя мать говорит: Кайя, ты найдешь выход из любой неприятности, но еще быстрее ты найдешь в нее вход.

Теперь уже мы оба рассмеялись, и на мгновение мне сделалось спокойно и легко. Может быть, у этой юной и энергичной ведьмы и правда получится сделать то, с чем не справились высокоученые господа в академии магии.

— Что ж, — сказал я, — меня радует ваш настрой. Давайте тогда начнем нашу семейную жизнь — а там будет видно. Чем хотите заняться вечером?

Я спрашивал об этом в седьмой раз. Как правило девушки отвечали, что хотят побыть одни, чтобы не видеть моего лица и хоть как-то смириться со своим новым положением, и это было естественно и нормально. Я бы в их обстоятельствах говорил точно так же. Кайя отодвинула тарелку и ответила:

— Скоро ведь Новый год. Вы наряжаете елку?

— Разумеется. Обычно за пару дней до праздника.

Кайя снова залилась смехом, словно я сказал что-то очень забавное. Милая. Очень милая девушка, и смех у нее, словно колокольчик. Маленький серебряный колокольчик, какие привозят с островов Дальнего Восхода и дарят на свадьбы как пожелание здоровых детей и туго набитых денежных мешков.

— И вы, наверно, носитесь за покупками и подарками вместе со всем городом, — сказала она. — Знаете, сейчас ведь очень темные, тоскливые вечера. Давайте не затягивать, нарядим елку побыстрее? С ней очень уютно. Мы с Мией всегда садились на ковер и рассказывали друг другу всякие истории. Это было весело.

Я понимающе кивнул.

— Как пожелает моя дорогая супруга. Прикажу заказать, елку привезут завтра или послезавтра.

Кайя была права, с елкой в доме будет по-домашнему. Странно звучит, конечно.

— А сегодня предлагаю съездить к Вивитану, — предложила Кайя. — У него пока нет такой толпы, как под самый праздник, и мы выберем самое красивое.

Вивитан владел одним из самых крупных торговых рядов в городе. Зимой его магазины становились похожи на лавки сокровищ. Там можно было найти подарок на любой вкус и кошелек, и чем ближе был новый год, тем звонче там ахали барышни, рассматривая хрупкие елочные игрушки из Пригорья, удивительные ткани, книги в кожаных переплетах, чайные и кофейные коробки, драгоценные камни — словом, все, что способно превратить поход за покупками в путешествие в сказочную страну.

Я обычно заходил к Вивитану за мелочами вроде носовых платков, портсигаров и галстуков и за подарками для коллег — как-то купил там десяток хороших кошельков из тонкой телячьей кожи.

— Давайте, — согласился я. Если девушка хочет за покупками, значит, настроение у нее неминуемо идет на лад. — Что будете выбирать?

— Я видела у него в витрине набор игрушек, — призналась Кайя, и ее щеки зарозовели, словно она говорила о чем-то уже неприличном для девушки ее лет. Словно покупка елочных игрушек это что-то такое, чем могут заняться только дети — странная, честно говоря, точка зрения. — Настоящее бернунское стекло, шары и фигурки. Не знаю, как их делают такими тонкими, но это просто сказка какая-то.

— Давайте тогда сделаем себе сказку, — согласился я, поднимаясь из-за стола. — Что еще нам с вами остается?

Глава 5

Кайя

Маленькое заклинание, которое я использовала, называлось Миротворец — прочитаешь нужные слова, похожие на молитву, и все душевные бури улягутся, словно их и не было. Я взяла себя в руки и решила не тратить силы на страдания и переживания, а заняться делом. Как жаль, что Миротворца нельзя было запустить к Эдварду, чтобы он успокоился и никогда не поднимал руку на жену!

А вот нельзя. Это уже была бы злонамеренная магия, а я не хотела угодить за решетку.

Надо было искать способ спастись от проклятия — на это у меня был целый год. Я не обманула Курта, когда сказала, что у меня много планов на жизнь. Теперь моя мечта о том, чтобы учиться на журналистских курсах, а потом пойти работать в газету, сделалась даже ярче. Я не имела права от нее отказаться — а значит, надо действовать.

Однажды я напишу большую статью об этом нашем приключении. Возможно, даже цикл статей. Возможно, даже целую книгу напишу — и в ней обязательно будет глава о том, как Багровый Первоцвет отправился покупать елочные игрушки со своей седьмой женой.

А пока можно было отвлечься. Я всегда замечала, что самые ценные идеи приходят ко мне как раз тогда, когда я спокойна и увлечена чем-то приятным. А что может быть приятнее покупки новогодних игрушек?

Те, которые красовались в витринах Вивитана, выглядели живыми. Вот забавная мышка высунула черную бусинку носа из рукавицы — не притаился ли где хитрый кот, вот рыжий котенок играет с клубком, вот красногрудый снегирь склонился к ягодной грозди, зажатой в лапе. Когда я смотрела на эти игрушки, то невольно уносилась куда-то в детство, сверкающее волшебство, чудо, куда-то в мир, который переполнялся счастливыми надеждами и обещал только хорошее, только самое светлое и доброе.

У нас, конечно, не было таких дорогих елочных игрушек — в магазинчиках Вивитана можно было потратить целое состояние, мышка в рукавице стоила, например, пятьсот крон. Но мама приносила из кладовой большую коробку, и там, переложенные старой ватой, лежали те игрушки, которые вешала на елку еще бабушка. Позолоченные орехи, серебряные сосульки, солдаты и принцессы, разноцветные шары и колокольчики появлялись из тьмы, в которой провели целый год, и начиналось счастье.

Мы с Мией забирались по маленькой лесенке к елке и осторожно, стараясь ничего не разбить и не уронить, развешивали по ветвям гирлянды и леденцы, птичек и яблоки, и в сердце все замирало от того восторга, который отрывает от земли. Вот и сейчас, стоя рядом с Куртом возле витрины, я вдруг ощутила прикосновение той волны детского трепета перед сбывшимся чудом, перед золотом надежды в душе и твердо поняла, что новый год принесет нам не смерть от проклятия, а избавление от него.

— Смотрите-ка, Крысиный король, — Курт производил впечатление сдержанного джентльмена, но сейчас улыбка осветила его лицо изнутри, превратив Багрового Первоцвета в молодого