Хозяин Священной Колыбели - Настя Любимка

собралась из мимо проходящих и любопытствующих, и периодически что-то приносящих: то молоко в рожке, то пюрешку Илиасу, то чай и небольшой перекус для Интены и Марики. Вот только оставаться надолго никто не решался. Все же это были мои покои, а Хозяева спать изволили.

Виктран лишь Интену и позвал, а та как раз с Марикой в коридоре столкнулась. Теперь отдувались за всех…

Впрочем, я так крепко спала, а после так сильно была занята любимым мужчиной, что зря все переживали. Давно уже внутрь могли зайти, Ах точно бы экранировал все звуки от моей спальни, не дав детскому шуму и звонким голосам потревожить мой покой.

Я слушала рассказ про утро в лицах, а сама прижималась к Виктрану, который обнимал меня за плечи. На моих руках уже была Нежка (очень довольная этому обстоятельству, а потому совершенно не сдерживающая магию), Илиас обезьяной висел на шее Ахадэриана, а мои воспитанники, словно почуяв, что уже можно, горохом в комнату набились. И если поначалу тушевались, немного робели, то спустя десять минут уже сидели кто где: кто на софе, кто на полу. Но все, будто сговорившись, окружили именно Аха с Илиасом.

– Но… Ваша светлость, вас же можно поздравить? – вдруг спросил Власен.

Тихо очень спросил, но от его вопроса образовалась практически мертвая тишина.

Практически – потому что звонкий смех Илиаса не прервался, как и его лепет. Он явно решил рассказать Ахадэриану обо всем, что с ним происходило, пока того не было.

– Нужно, – переглянувшись с любимым, широко улыбнулась я. – Этой ночью Священная Пара приняла наши клятвы.

[1] ВКИМО СССР – это Военный Краснознаменный институт Министерства обороны СССР, высшее военное учебное заведение Вооруженных Сил СССР, существовавшее с 1974 по 1994 год.

[2] Программа обучения 1975 года на кафедре военной подготовки в Военном институте Министерства обороны СССР (ВКИМО).

Глава 22

Суматошный, слепленный из восторгов, переживаний и искрящейся радости день закончился так же суетно – мы всем табором, дети вперемешку со взрослыми, заснули в бесильне. Заснули далеко не сразу, пусть и были уставшие донельзя.

Мы болтали полночи, полночи дети перемещались то ближе ко мне, то ближе к Виктрану, который в какой-то момент обратился в волка и дал вволю себя потискать всем желающим. Отказавшихся не было. Я и сама, чего скрывать, запустила свои загребущие ручки в его немного жестковатую, но все равно очень приятную наощупь шерсть. Даже Илиас ненадолго отлип от Аха, чтобы пощупать шкуру старого приятеля. Уж не знаю, отчего, но Виктран ему нравился в виде волка гораздо больше. Впрочем, лукавлю – ясно, отчего. Конечно же, большая лошадка привлекает сильнее!

Я и не вспомню, чтобы когда-нибудь так долго не просто улыбалась, но и терпела, когда меня тискали. А что поделать? Детей-воспитанников много, но и людей, ставших мне родными – не меньше. Тем более, когда мы сплотились настолько, что казались уже единым организмом.

Я обрастала связями весь этот год, а уж за последнее время, пока мы ждали возвращения Виктрана… Даже его друзья стали моими верными помощниками.

Мы позволили себе полдня на радость и праздник. Устроили тот самый подготовленный домочадцами пир, но теперь больше связанный не с поздравлениями с долгожданным возвращением моего любимого, а уже в связи с бракосочетанием двух Хозяев Священной Колыбели. По-домашнему, пусть и не совсем скромно, но наш союз был отпразднован. Позже, конечно, придется повторить уже с праздничным ритуалом для всех – ведь тот факт, что я была разведена, а сейчас и вовсе стремительно выскочила замуж, знал только узкий круг. Вот осенью, после периода Мыловарных дней [1] , и отпразднуем со всеми…

Нам всем требовалась эта передышка. Для того, чтобы избавиться от напряжения, которое весь месяц не просто витало в воздухе, а стало нашим постоянным спутником, надобно было повеселиться.

А позже – после того, как мы объелись и частично набесились, нам предстояло выполнить много работы. Гораздо больше, чем казалось изначально.

Потому как всего за сутки я умудрилась прибавить к уже имеющемуся населению деревень почти полторы тысячи человек.

Если смотреть просто на цифры, то кажется, будто это и немного... Особенно для человека, привыкшего к мегаполису.

Вот только… Население всех трех моих деревень вместе с теми, кто прибыл по зову Амадео и Виктрана, насчитывало чуть больше трех тысяч человек (дети, пожилые, молодые)…

Самых маленьких деток-сирот Севрим разместил в господском доме в Адузовцах. Понятно, что очень кучно получилось, ибо тех, кому было от нуля до года, оказалось целых пятьдесят три человека. Но в одном месте бабам за ними было проще присматривать. Бо́льшую часть детей от полутора до семи лет разобрали по домам деревенские (эту ночь все спали на полу, да и пару дней после тоже придется, потому как места, простите, не хватало. Чего не скажешь про солому, которую с прошлой ночи набивали в мешки и сетки прямо во дворах. Пусть и на полу спать, да на мягком), часть детей была отправлена в бывшее поместье Ойдохи. Пусть там был и не настолько прекрасно оснащенный дом, зато просторный, и комнат куда больше, чем в домах моих крестьян. И были те, кто могли за детками присмотреть, раз уж леди Лианелия пока находилась в храме (негоже ее слугам попами пыль протирать в ожидании госпожи).

Конечно, туда были отправлены и спасенные взрослые, и те подростки, которые не требовали немедленного лечения. Опять же, если кто-то из сирот не хотел расставаться с другом, с которым делил все тяготы, то таких детей мы не разлучали, невзирая на их возраст. К тому же старшие обязывались присматривать за младшими. Часть детей была пристроена к жрецам… А самые тяжелые были размещены в Белом Доме – для того, чтобы Тирхан и Радия могли обеспечить лечение и должный уход.

Места едва-едва хватило… И я всерьез задумалась над тем, чтобы отселить некоторых гостей.

Домов для всех катастрофически не хватало. Если накормить я могла даже такую орду, то вот с одеждой и крышей над головой – труба. Нам жуть как не хватало всего…

Впрочем, и это тоже можно было решить. Просто не за единый миг.

Благо лето и тепло…

Ко всему прочему, Виктран принял решение вырубить практически весь лес (за исключением редких