В твой гроб или в мой? - Жаклин Хайд

Но я не пошлю всех нахуй ради тебя. У Фрэнка скоро будет аневризма.

— Это было бы так трагично.

Может, в следующий раз ему удастся найти мозги получше, тупица.

— Просто попробуй смириться. Вечеринка скоро закончится, — он вздыхает и в последний раз оглядывается по сторонам. — Я видел, как Джекилл выходил из своей машины, но не чувствую его запаха внутри.

— Если его нет внутри, то есть только одно место, где он может быть.

— Собор? — спрашивает Дойл, поглаживая подбородок.

Я киваю, готовясь открыть окно на втором этаже.

— Единственное место, которое я могу предположить. Хотя, не знаю, почему он не идет прямо ко мне.

Опять же, это Джекилл, и ничто из того, что он делает, не имеет смысла. Именно поэтому я не могу терпеть его присутствие. Мне нравится спокойствие и контроль, которых лучше всего добиваться в одиночестве. Джекилл — олицетворение хаоса.

Я выпрыгиваю из открытого окна и превращаюсь в летучую мышь, наслаждаясь обдувающим свежим ветром. Мне не требуется много времени, чтобы уловить запахи, когда я направляюсь через лес, понимая, что был прав — как всегда.

Мгновение спустя я пролетаю над заброшенным собором недалеко от леса и приземляюсь на ветку, чтобы все разведать, шерсть сразу встает дыбом. Ветер доносит до ноздрей знакомые запахи, и в глазах вспыхивает раздражение. Фрэнк тоже здесь. Дойл не рассказал мне о нем. Вероятно, Фрэнк сам нашел дорогу на мои земли, ведь никому не нравится оставаться наедине с Джекилом в тесном, необозримом пространстве, например в машине, когда он так раздражающе тарахтит.

Я влетаю через разбитое окно и превращаюсь, приземляясь перед ними. Джекилл стоит у ступенек пьедестала, положив руки на набалдашник трости. Фрэнк, задумчивый, тихий получеловек, сидит, скрестив руки на груди, прислонившись спиной к стене. Ни один из них не реагирует на мою материализацию. Они знали, что я приду.

Я рычу от разочарования, прежде чем прочистить горло.

— Джентльмены, что за сюрприз?

— Рад тебя видеть, старый друг, — говорит Джекилл, его синие джинсы и черная кожаная куртка не сочетаются с тростью и шляпой. Фрэнк наклоняется без лишних движений, одетый так же, как Дойл, как гребаный павлин в деловом костюме.

— Да, похоже, спустя столько времени Дойл наконец исполнит свое желание, — говорю я. Дойл пытался уговорить меня встретиться с ними уже больше века. Я просто хочу, чтобы это было не сейчас. Или вообще когда-нибудь. — Все мы в одном месте.

— Значит, старый прохвост не давал тебе скучать? — спрашивает Джекилл, вырывая меня из мыслей.

Джекилл всегда был самым непредсказуемым из всей компании, и меня не волнует дикий блеск в его глазах. Отвары, которые он пьет, часто делают его похожим на пьяницу, но у него хитрый и интеллектуальный склад ума. По сравнению с ним большинство безумных ученых прошлого кажутся безобидными.

— Так скажите мне, где же восхитительная Хильда? Готов поспорить, что этот старый мешок с костями со временем стал только прекраснее, — говорит он, поднимая трость и пожимая плечами.

— Никто не тронет Хильду, — огрызаюсь я. — И какого хрена вы все здесь делаете?

Фрэнк машет рукой.

— У тебя были секреты, Влад, — говорит Фрэнк, его серые глаза прищуриваются, глядя на меня. Он не склонен к юмору, но усмехается. — Что? Ты думаешь, я не знаю о твоем новом питомце-человеке? У меня повсюду глаза и уши.

— Это мое личное дело, Фрэнк, и, как всегда, не суй в него свой нос, — говорю я, желая, чтобы Дойл поторопился. Я уверен, что эти имбецилы здесь по его вине, как бы Фрэнку ни хотелось заставить меня поверить в обратное.

Наконец появляется Дойл, слегка вспотевший, но в целом в порядке. Старый пес привык бегать на длинные дистанции, но не так быстро, как я летаю. Я разглядываю его растрепанный вид.

— Что, черт возьми, с тобой случилось? Прошло пять минут, — недоверчиво говорю я.

— Гребаный шеф-повар пытается меня отравить, — яростно говорит он, его глаза вспыхивают желтым. Он качает головой, чтобы прояснить взгляд. — Неважно. Это не важно.

Джекилл, Франкенштейн, волк и я все в одном месте? Это не предвещает ничего хорошего.

Я смутно задаюсь вопросом, откуда, черт возьми, Фрэнк знает об Обри, и думаю, не виноват ли во всем этом Дойл. Единственный, кто знает, как сильно она мне дорога — это мой друг и доверенное лицо.

Я бросаю на него недоверчивый взгляд, когда он стоит рядом и смотрит на меня растерянно, ведь только что прибыл.

Если он предал меня, я сдеру с него кожу и насажу его голову на пику, как в старые добрые времена. Когти удлиняются, готовые вонзиться в плоть. Я слишком стар, слишком устал для всего этого, и слишком отчаянно хочу вернуться к Обри и убедиться, что она в безопасности.

Джекилл восхищенно ухмыляется, глядя на мои клыки, и его глаза начинают светиться ярким, глубоким зеленым.

— Если ты хочешь поиграть, Влад, нужно было только сказать.

Рыча, не уверенный, что мой новый костюм выдержит драку, в которую хочет меня втянуть Джекил, я заставляю клыки и когти исчезнуть.

— Он выглядит более раздражительным, чем обычно, Дойл, — говорит Джекилл, поправляя пиджак и опираясь на трость. — Ты что, не позаботился о нашем кровососе? Он не был в таком состоянии, ну, я не помню, как долго. Проблемы в раю, папочка Дракула?

Я скрещиваю руки на груди.

— Не называй меня так.

— Ну, возможно, если бы вы чаще заглядывали, то лучше знали о состоянии его здоровья, — рычит Дойл на них обоих. — Это было не самое легкое столетие, как, я уверен, ты уже догадался, но на самом деле вы ни хрена не понимаете.

— Et tu, Brute?77

— Он заставил меня уволить собственного сотрудника за оплошность в отношении к какому-то человеку, так что, думаю, я имею некоторое представление, — огрызается Фрэнк, наконец отрываясь от стены.

— Да, и я уверен, что у него были на то свои причины, — парирует Дойл.

Фрэнк переводит пальцем с меня на Дойла и обратно.

— Вся эта ситуация совершенно неприемлема. Почему никто не сообщил мне о нелепой идее открыть отель? Никто из вас ничему не научился из того, что произошло? Мы не для людей. Когда я узнал про твою игрошлюшку78, Влад, я чуть не задушил доносчика насмерть. Вернее до еще большей смерти, он уже полумертв.

Дойл смеется над этим, но звук получается глухим.

— Времена изменились, не так ли? Господин генеральный директор Talbot Global.

Откуда они знают?

Я моргаю, и в груди возникает странное чувство, близкое к предательству.

— Что случилось, Дойл? Ты