Вера Чиркова - Тихоня (СИ)

— Зайчик, мы ведь можем поговорить вечером, — и не думая отстраняться, нежно улыбнулась ему Лэни, — сразу после ужина уйдем в твои комнаты. А сейчас нет времени объяснять. Но я тебя уверяю, Тмирна очень не любит всякие засады, битвы и прочие военные действия, поэтому постарается сделать все, чтоб завтрашний обед прошел тихо и достойно.

— Хорошо, — поцеловав жену, сдался граф, — но охрану неподалеку от гостиной я все же посажу. И не спорь, никто не догадается, что охраняют они вас.

— Я и не спорю, — кротко улыбнулась мужу Лэни, думая о том, как все-таки права была Тмирна, когда неустанно повторяла воспитанницам, что многие семейные лодки разбиваются о подводные скалы и садятся на мели, если женщины все время стараются грести против течения, не замечая, что оно несет их в счастливую страну.

— Добрый день, прелестные дамы! — в галантном приветствии графа лишь опытный слух тихони уловил насмешливую нотку, — позвольте вам представить графиню Лэрнелию аш Феррез, мою жену. Извините, я вынужден уйти, но оставляю ее на ваше попечение. Не скучай, любимая.

Такая тишина возникает в полной женщин комнате, только если кто-то из них случайно разобьёт драгоценную вазу, гордость хозяина дома. Да и то ненадолго. А тут молчали все, и Лэни, с милой улыбкой провинциалки разглядывавшая обитательниц гостиной, невозмутимо подсчитывала, сколько разочарованных, завистливых и откровенно злых гримас исказило холеные личики молодых и не очень дам.

— Добрый день, — мелодично произнесла девушка, — мне сказали, что у вас много дел, возможно я смогу помочь… если мне объяснят, что нужно делать.

— Добрый день, графиня, — первой опомнилась одна из старших дам, — очень приятно, познакомиться. Я маркиза Тидэрия аш Кадерт. Это графиня Маринса аш Тейретти, это…

Лэни учтиво кивала, делая вид, что пытается запомнить имена и лица, которые давно выучила наизусть по портретам и описаниям старших сестер.

А дамы в это время откровенно изучали ее с той придирчивостью, с какой опытный конюх разглядывает на ярмарке выставленных на продажу лошадей. Щупает спину, смотрит копыта, заглядывает в зубы.

— Очень приятно, — вспомнив не раз виденную в детстве картину, лучисто улыбнулась Лэни, показав рядок ровных, белоснежных зубов, особую гордость монастырского целителя.

Не так просто в тех северных местах сохранить к концу зимы хорошие зубы, потому-то неустанно следила Тмирна, чтоб следуя его советам, сестры каждый день ели салат из квашеной капусты с зеленым лучком и побегами чеснока.

Дамы ответили кислыми улыбками, предложили Лэни присесть и выпить чашку чая, явно намереваясь устроить перекрестный допрос, как это провинциалке удалось так быстро, а главное, втайне от них, окрутить одного из самых соблазнительных женихов? Если до сих пор Змей соглашался только на брак с очень весомым денежным мешком, а все состоятельные невесты известны тут наперечет, и все их достоинства и недостатки обсуждены до мельчайших подробностей.

Однако тихоня с той же очаровательной улыбкой и самым кротким взглядом от чая отказалась, заявив, что недавно обедала и теперь просто горит желанием сделать что-нибудь полезное для устройства завтрашнего приема.

— Ах, милочка, все не так просто, — устало вздохнула одна из дам, — дело в том, что по старинной традиции каждая знатная семья приходит на такие торжества в цветах своего дома. А они в нашем королевстве все выдержанны в холодных тонах, от серебристого до черного все синие и фиолетовые цвета. Но вот четырнадцать лет назад королем были пожалованы титулы самым преданным воинам и слугам, и никто не проследил, чтоб они выбрали себе цвета правильно, не до того было. В результате некоторые взяли теплые тона, от желтого до бордового. А потом кто-то из них женился на знатных девушках, кто-то получил поместья мятежников, и перекрасил гербы и флаги. И теперь на каждом приеме гости неизбежно распадаются на две кучки, молодые господа потихоньку враждуют, девушки стараются не принимать приглашения, чтоб не разжечь столкновения, и иногда из-за этого распадаются уже заключенные помолвки.

Про эту проблему Лэни знала, и знала, что противостояние старых и новых титулованных домов втихомолку поддерживает кое-кто из господ, принадлежащих к самым древним родам. Как и то, что многим придворным это не безразлично, потому что не все стычки юных горячих господ кончаются легкими ранами. И даже мнение матушки по этому вопросу знала. Но не догадывалась, что заботы дам простираются дальше обычного тщеславного желания, чтоб знатные гости выглядели на приеме не сбродом комедиантов на осенней ярмарке, а изысканным благородным обществом. Оказывается, они еще пытаются несколько сгладить разницу между знатью старинной и новоиспеченной и соблюсти хоть неустойчивое но согласие. И ради этого Лэни готова была простить им и разочарование и подозрительность, и даже зависть, и взять решение проблемы в свои крепкие ручки.

— Но разве не проще всего, — с наивной улыбкой спросила девушка, — разослать всем письма с сообщением, что герцог Эфройский просит гостей одеться в королевские цвета, так как будут гости из Дройвии, Сандинии и Торема? Дабы поддержать таким деянием молодого короля, и не ставить его в неловкое положение? Ведь цвета Сандинии — белый и зеленый, а Торема именно алый и желтый?

— Ах, мы бы написали, — скрывая насмешку, протянула одна из дам, — но герцог даже собраться здесь разрешил нам скрепя сердце, хотя понимает, что в королевском дворце это сейчас не совсем кстати, а наши собственные дома не защищены так же, как Эфро, и пришлось бы отвлекать от забот наших мужей.

— То есть, вы считаете, что его светлость не подпишет такие письма? — "догадалась" Лэни, — ну я могу попросить мужа… думаю, он не откажет походатайствовать перед герцогом.

— А граф уже полностью выздоровел? — неожиданно осведомилась Китерия Твигерн, и тихоня вмиг подобралась, — он ведь пострадал от каких-то бандитов? Может, будет неделикатно нагружать его нашими заботами?!

— О, большое спасибо, — счастливо закивала ей Лэни, — он совершенно здоров, целители его светлости настоящие волшебники. А где у вас бумага?

Кислых ухмылок стало больше, но спорить дамы не стали, сообразив, что им только что тонко намекнули на то, что эта незнакомая провинциалка ближе к власти, чем кто-либо из них.

— Ах, — многозначительно прошептала подругам одна из дам, когда их новенькая подруга принялась старательно выводить буквы на дорогой герцогской бумаге, — право, жаль, что Фиалонна поступила так опрометчиво.

На что она надеялась, на несообразительность новенькой или на ее плохой слух, Лэни выяснять не собиралась. Просто запомнила на будущее, что союз Змея с Фиалонной этой даме был бы приятнее, и пообещала себе, что никого из дам, одобрительно кивнувших злючке, не станет и близко подпускать ни к своему дому, ни в Адер.