Земля магических аномалий - Анна Панкратова

Оливер откинулся на подушку, а сердце Софи кольнуло – кажется, он и правда ее совсем не любил, лишь использовал всегда как средство удержания власти. Закусив язык, чтобы сдержать слезы, она подошла к кровати, несмело села на край.

– Я просто хочу понять, – заговорила Софи. – Ты так веришь в бога, но все равно постоянно грешишь. Делаешь все, чтобы попасть в ад!

Оливер хмыкнул, в глазах сверкнул интерес, а Софи наконец узнала в нем человека, который вырастил ее. Он всегда рассказывал ей о своей вере, надеясь, что и она выберет христианство.

– Может, я сам выбрал дорогу в ад?

Софи поджала губы, отвернулась, не желая видеть, как доволен был Оливер.

– Я всегда напоминала себе, что ты веришь в бога. Убеждала, что ты винишь себя за взрыв, пытаешься искупить вину. А меня держишь, потому что спасаешь от меня самой. Но я ошибалась. Ведь так?

Оливер поддался к Софи, провел по ее щеке, как делал всегда, когда она просила сломать браслет. Опустил к руке, подцепил браслет, что все еще оплетал ее запястье.

– Ты спишь с ним, потому что он использует магию?

Софи замахнулась для пощечины, но в последний момент передумала. Оливер пытался вывести из себя. Сделать больно всеми способами, чтобы отомстить. И она не позволит сломать себя.

– Я люблю его. И он не использует браслет.

– Так чего же он его еще не сломал?

– Я попросила. Это гарантия, что нас не разлучат, а его не убьют для того, чтобы умерла я.

Оливер пожал плечами, вновь откинулся на подушку, возвращая скучающее выражение лица. Словно не расстроился, что план разозлить ее не удался.

– Так почему ты продолжаешь грешить? Ты трус. Значит, боишься попасть в ад, но продолжаешь…

– Я хочу попасть в ад, дочь, – оборвал Оливер. – Я взорвал скалы, из-за чего погибло много людей, а целая страна превратилась в зону отчуждения. Рай мне точно не светит. Так к чему вести себя как святоша, а? Теперь можно насладиться жизнью, грешить на полную, чтобы развлечься и было что рассказать дьяволу. Уверен, он меня уже ждет.

– Ты еще хуже, чем я думала, – пробормотала Софи, коря себя все сильнее – как она могла искать лучшее в этом человеке?

– Я люблю тебя, Софи. Это правда, спроси своего Грега, он докажет. Но правда и в том, что я держал тебя рядом, потому что больше всего люблю власть. А ты – мой единственный шанс быть королем.

Софи закрыла глаза, не зная, как сдержать слезы. Слова Оливера резали и без того израненное сердце, вскрывали шрамы на груди, заставляя вновь кровоточить. Словно она этого не знала. Словно не поняла еще, какого человека называла отцом.

– Я не заберу твою жизнь, – тихо сказала Софи.

– О, заберешь, родная. – Оливер схватил ее за плечо, подтянул к себе, чтобы прошептать: – Я отдам тебе свою жизнь, чтобы ты до конца дней помнила обо мне, ненавидела себя за то, что совершила, и не могла спокойно спать по ночам, вспоминая, как позволила отсечь мне руку. Я хочу, чтобы ты страдала, Софи.

Она вырвалась и пошла к двери, не оборачиваясь. Душа стучала в груди, разнося жжение по венам, щеки краснели, а дыхание спирало от поступающей истерики.

Зачем она, глупая, пошла сюда?

Софи запнулась о порог, вылетела в коридор. Там ее поймал Грег и без слов обнял. Не осуждал, не говорил, что предупреждал, а просто позволял вдыхать его запах, считывать тепло и тревогу за нее, гладил по спине, давая время успокоиться.

– Мы можем не возвращаться на праздник, – прошептал он.

– А как же танец? – воскликнула Софи, отдалившись. – Ты обещал танец!

Грег тепло улыбнулся и кивнул. Софи не знала, хотела ли на праздник, но точно знала, что не может остаться в тишине. Хотела забыться, радоваться чему-то, не думать о том, что произойдет через несколько дней.

Они успели к десерту. Наблюдали, как Хейли щурилась и ругалась, пока Луна вбивала длинным ногтем под кожу на плече краску, чтобы оставить клеймо. А после Грег, как и обещал, повел Софи танцевать. Они качались под музыку среди других пар, а тепло оплетало уставшее сердце, заставляя еще немного подождать, прежде чем умирать.

Глава 17. Медные вышки

1

Солнце давно поднялось, когда они дошли до столбов и изумленно их оглядели. Реджина и Финн хмыкнули, наблюдая за лицами остальных. Вроде бы обычные каменные вышки, тянущиеся на пару метров ввысь, между ними – пустота. Так и не верилось, что меж ними нельзя ходить.

– Пересечем границу там, где нужно будет уходить вглубь этой территории к озеру, не раньше, – напомнила Реджина. – Пока идем рядом.

Мара провела рукой у столба, втянула энергию и удовлетворенно кивнула.

– Да, думаю, зелье сработает. Должно сработать. Уверена, что столбы влияют на сердца, как магия Софи, поэтому наша защита поможет.

– Отлично. Тогда идем, не будем терять время. В километре от столбов на нашей территории есть дом – сможем там заночевать.

Они снова двинулись в путь. Оливер молчал, не задирался, ведь ему разрешили идти без наручников, без надзора и даже с мечом наготове. Спорили с Реджиной долго и горячо, но в итоге она все же склонила голову перед Софи, заявляя, что Оливер подчиняется королеве Хартбрука, а значит, это ее решение. Реджина уважала законы, кодекс ордена, а потому лишь недовольно оглядывалась на пленника, ожидая, что тот совершит какую-нибудь глупость.

– Я отдам тебе власть прилюдно в Хартбруке, чтобы люди сразу видели и понимали, кто их новая королева, – сказала Софи. Ее связывала нить с Хантером, по которой текла магия, ведь она быстро выдохлась и с трудом успевала за остальными. Она держала его под руку, сражаясь с усталостью и болью в груди.

– Мудрое решение, – ответила Реджина, не сводя глаз с Финна и Эвелин, что шли чуть впереди и бурно что-то обсуждали. – Но я не желаю вам зла.

– Тогда зачем тебе к источнику жизни? – спросил Хантер, устав от неопределенности.

Реджина усмехнулась, сверкнула глазами, удивляясь осведомленности Хантера.

– Мы похожи с тобой, Грег, – ответила она. – Уверена, в тебе есть гены хранителя любви, просто недостаточно много, чтобы показать себя.

– И как источник жизни поможет тебе?

– Он поможет попасть в хаос, где я найду душу моего мужа.

– Прошло двенадцать лет.

– Я сохранила его тело магией.

Хантер вытаращился на Реджину, остановился, сгорая от удивления.

– Двенадцать лет, мать твою, Реджина!

Мара подошла ближе, наслаждаясь разговором и энергией, что шла от Реджины,