Интеграция - Анна Ледова

– Чтобы восстановить справедливость! – прошипела профессор. – Теперь, когда мы знаем, как всё было… Будто ты не ощущал этого раньше: превосходство над смертными букашками, а теперь, когда истинные слова вновь обрели силу…

– Это ты находишь удовольствие в беспрекословном подчинении тебе слабых духом, – презрительно парировал мужчина. – Пользуешься своей кастрированной сутью – если не истинным словом, которое ты когда-то утратила, так харизмой… Всё компенсируешь собственную ничтожность, Хайтвер? Скольких бы ты ни уложила к своим ногам за эти столетия, а я всё равно остаюсь первым, а то и единственным, кто тебя отверг.

– Ты просто ни разу не пробовал, красный, – мелодично рассмеялась профессор в ответ. – Это… вдохновляет. Да что далеко ходить… Нейрин Бэртель, что же вы всё стоите? Заходите уже!

Перед Кирен внезапно распахнулась дверь, будто подхваченная резким порывом ветра.

– Ну же, милая, – подбодрила её госпожа Хайтвер, стоя вполоборота.

И Кирен, благовоспитанная нейрин, конечно же, не могла позорно убежать, будучи застукана за подслушиванием.

– Добрый день, госпожа Хайтвер, – пролепетала она. – Прошу меня извинить, я…

– Ах, полноте, – рассмеялась женщина.

И развернулась к Кири лицом. И выдающейся грудью. На которой – теперь уже не было никаких сомнений – был приколот Тойтс, а не какая-то похожая брошь. В том мире так искусно подделывали украшения, которые называлисьбижутерией– от действительно драгоценных вещей и не отличить. Но это был именно Тойтс.

– Вы…

Кирен охватила дрожь. Мелкая, противная, предвещающая что-то ужасное. Сначала у Кири мелькнула обнадёживающая мысль, что перед ней кто-то из её рода… Но наивную думу быстро смело понимание. Нет. Не из её. Они ехали вместе шесть часов из Эттсена в Эбендорф, и ни разу Тойтс не проявил себя в присутствии госпожи Хайтвер. Липкий страх начал расползаться по спине. Она не могла отвести взгляд от семейной реликвии, которая – боги, кажется, это и есть начало конца всего сущего – вдруг оказалась в чужих руках…

– Я, – понимающе улыбнулась госпожа Хайтвер. – А это – Ключ, да. И вот же до чего забавно: у драконьих артефактов есть особая защита. Выкравший их предатель становится навеки с ними связан. И его потомки тоже. Это метка. Это своего рода проклятие, помечающее дурную кровь для нас. Вы так часто и быстро мрёте… Но кровь не обманет, она рано или поздно приведёт по ниточке к похитителям. А вы, глупые люди, считали наши артефакты неким источником силы, что даётся только лишь потомкам первых похитителей. Это маркер, если говорить по-современному. Ваш Тойтс просто пометил весь род предателей, чтобы никто не ушёл от возмездия. Ведь это у вас прошло несколько поколений, а для нас вы просто муравьи-однодневки. Грубо? Но, простите, милая нейрин Бэртель, это так и есть. Но теперь Ключ вернулся к истинным хозяевам…

– И это не ты, – вдруг резко оборвал профессора господин Рой. – Ключ всегда принадлежал Красному клану.

– Больше нет кланов! – прошипела госпожа Хайтвер. – Никого нет! Но с помощью Ключа это можно исправить.

– Это не тебе решать, Хайтвер.

Глаза господина Роя почернели настолько, что Кирен почти физически ощутила боль от его гнева.

– Я жду, – процедил мужчина.

Профессор Хайтвер неохотно отцепила брошь от ткани платья и протянула её мужчине. Кирен будто завязла в густом киселе и не могла пошевелиться. На её глазах происходило нечто дикое, невообразимое, невозможное…

– А это даже забавно, – нервно усмехнулась госпожа Хайтвер. – Человеческая подстилка Тавола Бэртель когда-то похитила Тойтс у твоего отца, Драгана Ярого. А сейчас её правнучка трясётся, а по сути сама отдала украденное прежним хозяевам. Избавь уже девочку от сомнений. Сделайсвоей. А что, неплохой экземпляр для коллекции… Когда она у тебя пополнялась в последний раз? И осталось ли в ней вообще что-то? Тебе же хочется. Ах да, тебе претит пользоваться своей харизмой… Не любишь быть на виду. И не любишь, когда твои сокровища мрут. Тогда убей её, это будет гуманнее. Нет, лучше я сама…

– Хайтвер, заткнись. И выйди, – тихо попросил господин Рой. – Как тебя там… Кирен Бэртель?

У Кири не было сил, чтобы даже просто кивнуть. Господин Рой кивнул за неё.

– Не бойся, – сказал он.

Не предупредил, не угрожал, просто уведомил.

А потом улыбнулся.

Всё было как в замедленнойзаписи.

Сначала собрались морщинки вокруг глаз. Потом обозначились неожиданные ямочки на будто высеченных из камня щеках. На крепкой шее проступили алые и золотые чешуйки. Улыбка была скупая, но это была она. Предназначенная только одному человеку – Кирен.

И все чувства, что когда-либо испытывала Кири до этого, внезапно померкли перед счастьем от созерцания этой улыбки. Господин Рой любил её. И Кири любила его – своего патрона, своего господина… своего дракона.

Кэл

Гулять по оживлённому центру Эбендорфа, с одной стороны, было интересно, а с другой – как-то странно. Как будто находишься на огромной съёмочной площадке эпичного блокбастера, и для пущей достоверности режиссёр решил отгрохать настоящий средневековый город, а не ограничиваться павильонными съёмками.

Для актёров не пожалели аутентичных костюмов, но если присмотреться, то нет-нет да и выглянут у одного под грубой холщовой рубахой джинсы, а торговец невзначай достанет из-под прилавка карманный калькулятор. Среди массовки встречались и обычно одетые люди – какие-нибудь визажисты и другие работники киноиндустрии. Разве что они не деловито сновали, выполняя свою работу, а восхищённо рассматривали декорации, как будто первый раз видели.

Кэл тряхнул головой. Нет, не работники. Соотечественники из его родного мира. Экотуристы, любители экстремального отдыха (а уровень комфорта в местных гостиницах, специфическую еду и отсутствие коммуникаций иначе как экстримом не назовёшь), блогеры, журналисты…

Над парадным входом трёхэтажного торгового дома уже вешали яркую растяжку: «Новинка! Связные гаджеты, низкие тарифы! Месяц бесплатной подзарядки в подарок!». Вот оно всегда так. Из-за отдалённости Эбендорфа от технически развитого мира тут, пардон, ещё неделю назад нормальной туалетной бумаги было не отыскать. Нет, был аналог – пачки нарезанных листов, но в рулонах как-то привычнее. А стоило произойти чему-то важному, как торговцы мгновенно сориентировались в угоду нахлынувшей толпе иномирцев. Вон, уже и до рекламы провайдерских услуг дело дошло.

Ради интереса Келлинн зашёл внутрь, и между прилавков с перчатками и механическими часами действительно разгружали коробки с планшетами и смартфонами.

– Да, ить, осторожновей, а! – ругалась вездесущая чувырла. – Побьёте мне