Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни

Я попыталась грациозно соскользнуть с седла, но после вчерашнего падения и целого дня, проведенного верхом, мои ноги не слушались. Я врезалась в его грудь, когда опрокинулась набок.

Он подхватил меня за талию и поставил на землю, придерживая, пока я не обрела равновесие. Затем, пока он расстегивал свои седельные сумки, я расправила юбки и поправила ремень на сумке, занимая руки, в то время как люди вокруг нас продолжали пялиться и перешептываться.

Кто она?

Вы ее знаете?

Кто это едет со Стражем?

Он закинул свои седельные сумки на плечо, затем взял меня за запястье и потянул за собой, направляясь к выходу со двора и к дороге, которая, казалось, делила город внутри стен пополам.

Улицы были организованы так же, как в Эшморе, прямыми линиями и аккуратными рядами. За исключением того, что в центре каждой дорожки были ямы шириной с мою талию, а глубиной, похоже, с меня ростом.

— Что это? — спросила я.

— Для миграции. Мы воткнем в каждую из них деревянные шипы, загромождающие улицы, так что круксу будет трудно приземлиться. Как только они будут выкопаны, рабочие приступят к установке шипов. Они будут погребены на такую глубину, какие в высоту внешние стены.

— Ага. — Еще одно средство устрашения монстров. Еще один способ, которым туранцы защищают себя.

Крыши у всех зданий были деревянные, но некоторые с металлическими шипами, торчащими под разными углами, — вероятно, это тоже были меры защиты. Из окон лился золотистый свет, но мы двигались так быстро, что у меня не было возможности заглянуть внутрь.

— Ты сможешь отправиться на разведку завтра, — сказал он. — Как думаешь, сможешь остаться в пределах крепостной стены?

Я не могла этого обещать. Я не хотела лгать.

Поэтому я воспользовалась тактикой Завьера и промолчала.

Страж проворчал что-то себе под нос.

Мы миновали три боковые улочки, прежде чем наконец свернули с главной дороги.

Он не отпускал моего запястья, пока вел нас к большому дому с квадратным фасадом. Это было простое здание, и, как и другие, мимо которых мы проходили, снаружи оно было обшито дорогими красновато-коричневыми досками. Все окна были темными, дом либо пустовал, либо спал. По всей длине второго этажа тянулась дорожка.

Дома в Туре, казалось, строились для функциональности, а не для показухи. Единственной экстравагантной деталью в этом доме была входная дверь.

На ее деревянной поверхности было вырезано изображение волка. Эмблема Туры.

Это был дом Завьера.

Страж отпустил мое запястье и повел меня к лестнице, которая огибала угол здания и вела к переходу.

Я держала руку на перилах, пока мы поднимались, и с каждой ступенькой мое сердце билось где-то в горле. Был ли Завьер здесь, наверху? Были ли это его покои? Меня доставили в спальню моего мужа?

Ботинки Стража застучали по доскам дорожки, ритм их совпадал с биением моего бешено колотящегося сердца, когда он подошел к единственной двери и повернул ручку.

Я осталась снаружи, все еще держась рукой за перила, когда он вошел внутрь и зажег фонарь, затем другой. Что ж, если бы Завьер был там, Страж не стал бы просто так врываться внутрь. Поэтому я оторвала руку от перил и вошла в дверь.

Похоже, это были личные апартаменты. В гостиной перед камином стояли два коричневых кожаных кресла. Они стояли на ковре, сотканном в ярких цветах — бордовом, шоколадном и сосново-зеленом.

Страж сидел на корточках у камина и чиркал кремнем, чтобы разжечь огонь.

За гостиной, через открытую дверь, виднелась большая кровать, покрытая толстым темно-серым одеялом и плюшевыми подушками. А у стены аккуратными рядами, с открытыми крышками, стояли мои сундуки. В большинстве из них были мои платья. На одном стояла стеклянная баночка с моей краской для волос.

Когда он успел послать за ними?

— Я ведь не вернусь в Трео, не так ли?

— Нет. — Огонь в камине с треском разгорелся, и он встал, отряхивая ладони.

Мое сердце упало, я уже скучала по тому маленькому домику на дереве.

— А что насчет Бриэль и Джоселин?

— Они пока останутся в лагере.

Это было моим наказанием за Эшмор? Что нас разлучат, как детей, которых застукали за причинением неприятностей?

— Отдохни немного, — сказал он, проходя мимо меня к двери.

— Страж. — Я схватила его за запястье, крепко сжимая кожаный браслет, который облегал его предплечье.

Его рука сжалась в кулак, но он не отдернул ее.

— Что?

— Я… — Я не знаю.

Я не была готова остаться одна.

Я не была готова к тому, что он уйдет.

Как только он переступит порог, мне придется его отпустить.

А я была не готова.

Его свободная рука коснулась моей руки в том самом месте, где он схватил меня вчера возле таверны, и я вздрогнула.

— Мне жаль.

— Ты не причинил мне боли. — Да, сегодня было больно. Все мое тело болело. Но следов не было. От его хватки не осталось синяков.

— Может, и нет. — Печаль в его зеленых глазах разбила мне сердце. — Но мог бы.

Так вот почему он напился прошлой ночью? Потому что потерял контроль? Потому что я могла стать жертвой его гнева?

Его взгляд переместился на мой нос, словно он пересчитывал веснушки, рассыпанные по переносице. Его рука коснулась завитка у меня на виске, проводя по нему кончиком пальца.

— Тебе не нужно скрывать, кто ты, Кросс. Не здесь.

Не в Туре.

Не с ним.

Страж открыл рот, словно собираясь что-то сказать. Но потом, должно быть, передумал. Он высвободился из моей хватки и, прежде чем я успела моргнуть, растворился в ночи.

Я дала себе несколько мгновений, чтобы отдышаться, закрыть глаза и насладиться его запахом, витающим в воздухе. К утру он исчезнет.

И, если верить моим предположениям, он тоже.

Это было к лучшему. Так было лучше. Я повторяла эту ложь снова и снова, пока разбирала сундуки. Пока обустраивалась в новом доме.

Пока выливала банку с краской для волос в окно спальни.

Тридцать три

Стук в мою входную дверь на самом деле был не стуком, а непрерывным потоком постукиваний.

— Иду! — Я рассмеялась, выходя из своей спальни.

Стук продолжался.

И с него начинался мой день. Как и каждое утро на протяжении последней недели, с тех пор как я приехала в Эллдер.

Как только я открыла дверь, моя гостья влетела внутрь, устремилась в гостиную и плюхнулась в кресло.

— Доброе утро, Эви.

Она хихикнула, откидывая с лица свои темные волосы.

— Хочешь поиграть в прятки?

— После вчерашнего? Ни капельки, — сказала я, закрывая дверь.

Правила, которые мы установили для игры, должны были быть простыми в исполнении. Ей разрешалось прятаться где угодно в моих покоях или в ее, пока я считала до пятидесяти. Но во время нашей третьей игры она изменила правила и улизнула в сад поиграть с выводком маленьких котят. Я потратила почти час на ее поиски, перевернув все вокруг с ног на голову. Потом у меня случился приступ паники, потому что я потеряла ребенка Завьера.

Когда я в отчаянии рассказала Луэлле, что потеряла Эванджелину, она нахмурилась и помогла мне в поисках. Мы нашли ее десять минут спустя, она сидела между рядами моркови с пятью клубками бело-серого меха.

Я больше никогда не буду играть в прятки.

— Тогда что мы будем делать? — Она дернула ногами, и ее ботинки ударились о спинку стула.

— Что, если мы отправимся на разведку?

Она села прямее.

— Куда именно?

— Не знаю. — Я пожала плечами. — В Эллдер. Может быть, ты могла бы показать мне окрестности?

Я провела неделю, прячась от мира либо в этих покоях, либо в покоях Завьера на втором этаже. Прячась.

И наказывая себя.

За Эшмор. За то, что бросила Бриэль и Джоселин. За Стража.

Каждое утро Эви приходила навестить меня. В первый день Луэлла зашла, чтобы поздороваться. После того, как Эви сама пригласила себя в мои покои, она также пригласила меня стать ее новой компаньонкой по играм.