Заучка для дракона - Римма Кульгильдина

пор ты заделалась пророчицей? — усмехнулся я, хотя слова прозвучали не так уверенно, как мне хотелось.

Но Розалинда не ответила. Она лишь покачала головой и сжала губы в тонкую полоску.

Во что ты втянута, адептка Клео Литори? Какую игру ведёшь? Дракон внутри заворочался недовольно, но я привычно его подавил.

87

Александр Норд, куратор группы "Стихийные заклинания"

Я сидел в кабинете отца и вновь перебирал личные дела адептов своей группы. Не все. Только три: Клео Литори. Ньюберг Вульф. Холли Кёльна. Всё, что было написано в свитках, я уже знал наизусть, но перебирая в памяти информацию, никак не мог увязать воедино эти три имени.

Где между ними связь? И какая? В том, что она есть, сомнений не возникало. Я нутром чувствовал её, но нащупать не мог.

Основной свет в кабинете я погасил. Горел камин, и отблески огня порхали тенями по стенам, выплетая причудливые узоры. Сцепив пальцы в замок, я сидел в сумраке и невидящим взглядом смотрел на этот танец. За окном дул ледяной ветер.

Учебные дни в Академии после моего выздоровления текли размеренно, словно вода в спокойной реке. Адепты учились. Магистры усиливали контроль. Призрачные дамы украшали Академию к Зимнему балу.

Еловые гирлянды, хрустальные шары и атласные ленты разных цветов — призрачные дамы старались вовсю. В коридорах и на первом этаже то и дело был слышен их неугомонный щебет. Получалось красиво. И хотя праздничного настроения у меня не было, я старался не пугать дам своим грозным видом. Видимо, что-то во мне всё-таки изменилось.

По рекомендации Кинга я летал теперь каждый день, выпуская дракона, но не отдавая ему контроль. Это было сложно. Дракон рвался с накинутого на него магического поводка, но с каждым разом всё больше и больше подчинялся.

В один из таких вечеров, когда адепты уже спали или должны были спать, я возвращался в Академию, призрачные дамы обступили меня и попросили выслушать.

— Мы очень беспокоимся, куратор, об одном адепте, — зашелестела одна из них, а остальные принялись ей поддакивать, — да-да, очень беспокоимся.

— О ком? — удивлённо приподнял брови. Я присутствовал на всех занятиях своей группы, не спуская глаз с… со своих подопечных, и никто из них не вызывал во мне беспокойство, кроме Клео.

— Ньюберг Вульф, — ответила мне другая дама. Она прижала руки к груди и с беспокойством продолжила: — Только вы чего не подумайте! Берг очень хороший мальчик! На занятиях ведёт себя превосходно, и магистры очень хвалят его за тонкий ум и наблюдательность!

— Вы и это знаете? — усмехнулся и, внезапно подумал, что призрачные дамы наверняка знают гораздо больше, чем рассказывают. Но я не успел додумать эту мысль, потому что дамы вокруг меня зашелестели, перебивая друг друга.

— Он очень грустный. Но только не в компании, тогда он излишне весел. Часто уходит один и прячется. Ему приходят письма, которые он читает и расстраивается ещё больше. Рвёт их! Рвёт и сжигает! А потом ходит сам не свой. И потерял аппетит.

Последнее предложение сказала дама из столовой и даже сделала вид, что смахнула слезу с глаз.

— Поговорите с ним, куратор, — легко прикоснулась ко мне одна из призрачных дам, заглядывая тревожно в глаза, — только помните, пожалуйста, это хороший мальчик. Сложная судьба. Непростой характер. Но внутри он добрый. Как вы, куратор Норд.

С этими словами они растаяли в воздухе, оставляя меня одного.

— Добрый? — озадаченно проговорил я и недоверчиво покачал головой. — Я?

Проигнорировать просьбы призрачных дам не входило в мои привычки. Они вообще редко обращались с просьбами к людям, стараясь все вопросы решать своими силами. Поэтому за Бергом я устроил настоящую охоту.

Мне не хотелось привлекать внимание к нашему разговору. А выловить его одного оказалось крайне сложно. Парень был не только мастером маскировки, что не удивительно при его уличной жизни, но и он ещё и умело ускользал. Уж насколько я знал все закоулки Академии, но даже от меня он умудрялся скрываться.

И всё же мне удалось поймать его. Берг, не скрываясь, выходил из кухни, с наслаждением надкусывая огромный кусок яблочного пирога. Я мысленно усмехнулся, вспомнив слова призрачной дамы о пропавшем аппетите адепта.

— Берг, надо поговорить, — остановил я парня.

— Да я уже понял, — с набитым ртом ответил мне Берг и попытался залихватски улыбнуться.

— А что тогда бегал? — спросил его, усаживаясь на подоконник и похлопав ладонью рядом с собой.

Берг невозмутимо пожал плечами, но не садится, не отвечать не стал.

— Что с тобой происходит? — не стал я ходит вокруг да около. Любимая тактика моего отца: задать вопрос в лоб и смотреть, как собеседник будет реагировать. Как правило, те, кому есть что-то скрывать, начинают нервничать.

Но Берг спокойно откусил ещё один кусок пирога и снова пожал плечами.

Мы молчали. Я задал вопрос и ждал ответа. Берг ел и явно раздумывал, что говорить, но при этом не скрывал своих эмоций.

— Но вы мне скажите, куратор, если вашему любимому человеку будет грозить опасность, что вы сделаете? Если узнаете, кто виноват?

— Порву на части, — не задумываясь ответил я.

— Я так и думал, — удручённо покачав головой, сказал Берг, — так и думал.

— Что случилось? — ещё раз спросил я. — Неразделённая любовь? — предположил внезапно, вспомнив Монику Бреннон.

Парень усмехнулся.

— Неразделенная любовь скорее мучает вас, куратор Норд. У меня в этом плане всё отлично. И взаимно. А вот… — недоговорив, он резко замолчал.

— Что? — спросил я настороженно, решив не реагировать на слова о любви.

Берг посмотрел на меня глазами загнанного в угол зверя, но вдруг переменился и улыбнулся как ни в чем не бывало.

— Всё прекрасно, куратор Норд. Всё просто отлично! Мне пора. Спасибо за разговор. Вы стали другим! Сон с Клео действует на вас исцеляюще. Во всех смыслах, — произнёс он скороговоркой и рванул от меня, словно спугнутый с лёжки заяц.

«Сон… с кем?» — опешил я.

Дракон внутри осторожно заворочался.

88

Александр Норд, куратор группы "Стихийные заклинания"

Я оторопело смотрел ему вслед. Первым порывом было догнать парня и заставить рассказать подробности, но потом я одёрнул себя. Берг и так сказал больше, чем следовало. И вопросы у меня должны быть не к нему, а к собственному дракону.

Сон человека — его вотчина. Вторая сущность у нас никогда не спит. И если я не помню собственные сны, значит, дракон предпочёл скрыть их от моего сознания.

«Ничего не хочешь рассказать?» — пока ещё спокойно спросил