Заучка для дракона - Римма Кульгильдина

Какая-то мысль терзала мою душу. Как будто я упустил что-то. Это было не просто ощущение забывчивости, а мучительное чувство тревоги. Какая-то часть моей души находилась за пределами лекарского корпуса.

Странное чувство. Как будто бы знакомое. Но непонятное. Одновременно и греющее душу, и разрывающее её на части. Что-то запретное. То, чего не должно происходить. То, чего я не могу себе позволить.

«Клео», — укоризненно напомнил дракон.

— Клео, — тихо сказал я, катая на языке имя и чувствуя холодящий вкус мяты.

— Нормально всё с ней, — миролюбиво проговорил Лорс, не отвлекаясь от диагностики, — жива, здорова и бодра. Учится. Максимилиан её новый амулет сделал. Старый так и не нашли.

— Хорошо, — почему-то раздосадовано сказал я и уставился в потолок.

— Так. Ну, смотри. Всё даже лучше, чем я мог предположить, — свернув лекарскую сеть, радостно сообщил Лорс. А у меня от его весёлого тона вдруг резко начало портиться настроение. — Ещё день и сможешь принимать посетителей.

— Я никого не хочу видеть! — жёстко припечатал я.

— Даже отца? — удивился Лорс.

— Ему я не могу запретить, — ответил, понимая, что накатывает усталость.

— А… — Лорс замялся, но всё же спросил: — Клео Литори?

«Да! — взвился внутри меня дракон. — Она нам нужна!»

— Нет, — ответил, с огромным трудом осадив дракона и закрывая глаза, — пусть учится спокойно.

С этими словами я почувствовал, как сонливость навалилась на меня каменной плитой.

86

Я очень медленно восстанавливался. Дни тянулись, как бесконечные нити из клубка шерсти. Монотонно. Одинаково. Не-вы-но-си-мо.

Чаще всего моё сознание было затуманено, и сквозь этот морок дракон настойчиво требовал присутствия Клео. Он жаждал её близости. Стоило сомкнуть веки, как её образ вставал перед глазами.

Сопротивление изматывало меня больше, чем все лечебные процедуры.

— Может быть, всё же позвать её? — как-то раз предложил Лорс во время очередной диагностики, которая не показывала улучшений. — Всё же, мне кажется, это она вытащила тебя. Как ни крути, а связь между вами есть, и не так уж важно, откуда она взялась. Во всяком случае, сейчас неважно.

Он настороженно покосился на меня и добавил:

— Выйдешь отсюда здоровым и разберёшься…

«Да-а-а!» — взревел внутри меня дракон.

— Нет, — помотал я головой и тут же стиснул зубы, переживая очередную вспышку боли. — Я не имею права. Клео должна сосредоточиться на учёбе, а не отвлекаться на различные… — я запнулся, подбирая слова, — увлечения.

Дракон взвился на дыбы, но я подавил его, заставив замолчать. Никогда в жизни я не поступал так жестоко со своей второй ипостасью, но сейчас это было необходимо. Контроль! Вот что мне нужно было в первую очередь!

— Ну как знаешь, — пожал плечами Лорс, — сама она не придёт. Твой отец запретил ей к тебе приближаться.

Дракон снова взвыл. Набросился на меня, пытаясь перехватить контроль и заставить меня обернуться драконом. А потом лететь быстрее ветра к своей наречённой, к своей единственной, к своему сокровищу.

Но я был непреклонен. И готов к такой реакции зверя.

«Я сильнее, — припечатал твёрдо и сурово. — Сильнее. И не собираюсь поддаваться эмоциональным порывам».

На эту борьбу уходили все силы и как переломить ситуацию, я не понимал.

Но однажды утром проснулся в состоянии лёгкой эйфории. Впервые за много дней настроение было хорошим, а Лорс возбуждённо хлопнул меня по плечу и радостно известил:

— Ну, друг, теперь я за тебя спокоен. Идёшь на поправку. Пойду сообщу ректору.

Сказал он и убежал, а я всё пытался вспомнить свой сон, но не мог ухватить ни один образ. Помнил только ощущение родного тепла и будоражащего счастья. Как будто я нашёл то, что много лет искал и, наконец-то, получил в подарок.

«Ладно, — сказал сам себе, — чтобы это ни было, оно работает и помогает восстановиться. Потом разберусь». И тотчас почувствовал, как какая-то натянутая до предела струна внутри чуть расслабилась. И магия потекла в меня полноводной рекой.

С того дня мне каждую ночь снился сон, который я не мог вспомнить утром. Но каждый день мне становилось всё лучше.

Окончательный вердикт о моём состоянии должна была выдать Розалинда. Она так же, как и Лорс прикладывала все усилия, чтобы поднять меня побыстрее на ноги.

— Всё отлично, — сказала она после того, как мурыжила меня полдня, — я, наконец-то, могу сказать, что ни твоему здоровью, ни твоей магии больше ничего не угрожает.

— Я больше не теряю магическую силу? — переспросил настороженно.

Прежде чем ответить, Розалинда нервно пожевала губами и пару раз тяжело вздохнула.

— Розалинда, говори уже, — поторопил я.

— Нет. Не теряешь, — сообщила лекарша, — но это не моя заслуга. Чужая магия запечатала в тебе пробоины.

— Чья? — спросил, уже зная ответ.

— Танцора стихий, — не стала скрывать Розалинда. — Вы теперь связаны, и мне это не нравится. Не только мне, но и твоему отцу.

— Почему? — уточнил я, решив не говорить, что и меня эта связь не устраивает.

— События, Александр. Если выкладывать в единую цепочку произошедшие события, то получается очень неприглядная картина. Как только Даринетта Вейнворк узнала от меня, что мы в курсе, какую магию в себе несёт адептка Литори, в тот же день ты чуть было не погиб.

— Литори тоже, — напомнил я.

— Клео Литори отделалась лёгким испугом, — с раздражением сказала Розалинда. — А ты чуть было не отправился к праотцам.

Лекарша замолчала и опустила голову. Я наблюдал, как её чуткие руки перебирают подол лекарского фартука, словно ища утешение в знакомом жесте. Мы сидели с ней в кабинете. Привычный запах трав, старые талмуды, стеклянные колбы с зельями, за время моей болезни ничего здесь не изменилось.

— Слишком много совпадений, — наконец произнесла она, нарушая тишину. В её голосе звучала тревога, и это заставило меня напрячься. — Я ничего не понимаю в заговорах и интригах, но нутром чую, что здесь всё непросто. Высокое положение твоего отца и доверие короля к Академии многим, как кость в горле.

— А если ты ошибаешься и всё это, действительно, случайность? — спросил я спокойно. Я знал, что у отца множество врагов, которые спят и видят, как бы скинуть его с поста ректора Высшей Академии магии. Академии, адепты которой впоследствии управляют страной. Интриги плелись всегда, то я не хотел верить, что Литори в них замешана.

Розалинда подняла голову.

— Если я ошибаюсь, то извинюсь, — твёрдо сказала она, — вот только вряд ли я ошибаюсь. Возможно, Клео Литори ничего не знает и её используют, как инструмент. Но… будь осторожен, Александр. Нас ждут тяжёлые времена.

Её слова повисли в воздухе, словно предвестие бури.

— С каких