Бургер для неверного мужа, или Попаданка берется за дело (СИ) - Даша Семенкова

– Я думала, что тебе все равно. У нас ведь ненастоящий брак.

– Я и себе затрудняюсь ответить, что у нас. Возможно, долго бы ещё не понимал, но едва случилась беда, вдруг почувствовал, что ты нужна. Что кроме тебя никого нет. Всю жизнь считал родственников досадной обязанностью, а теперь, кажется, понял.

Удивительно, но он в своих размышлениях пришел ровно к тому же выводу, что и я. Почти одновременно.

– А ведь и я о том же самом подумала...

– Правда? – лицо закрывали несколько слоев марли, но я по голосу слышала, что он улыбается.

– Угу. Что как бы безобразно ты иногда не поступал, как бы ни бесил – кроме тебя никого нет. Уж какой достался.

Видимо, чтобы сбить градус сентиментальности, Милош выдал свое очередное фирменное рассуждение. Опять же, с нафиг мне не нужной откровенностью – в психологи, что ли, пойти, раз вызываю у всех такое желание.

Он признался, что всегда считал спутницу, тем более жену, важной деталью образа. Частью статуса, которому она должна соответствовать внешностью, манерами и родословной.

– Ты все перепутал, дорогой. Так собак выбирают, не женщин.

– Так всё выбирают, – отозвался этот нахал и продолжил.

Однажды его добрый приятель, бывалый морской волк, заявил, что жена должна быть надёжной гаванью. Милош тогда посмеялся – стареешь, мол, кровь остыла.

– Погоди-ка. Хочешь сказать, что так меня воспринимаешь? Как престарелую родственницу? – возмутилась я.

Конечно. Это от Крыси у него кровь играет, а я так. Бесплатная сиделка.

– Нет. Я хотел сказать, что наконец его понял. Он вовсе не об этом говорил. О другом. Для всех важном.

– К чему это ты клонишь?

– Да так... Просто хорошо, что ты есть.

Как будто я могла куда-то деться и вообще был выбор.

– Прости, ты же вроде бы пришла обсудить что-то важное?

– Ничего. Отдыхай, я сегодня отлучусь в обед ненадолго, а все остальное время буду здесь. Зови, если что понадобится.

62.

Мы не возвращались к тому разговору. Главное сказано, оставалось как-то его осознать, а обсуждать было неловко. Мне, по крайней мере. Милош, послушно отвалявшись два дня в постели, вплотную занялся подготовкой к вечеринке. Перепиской. Чтением всех газет, что мог достать, от корки до корки – вплоть до рекламных объявлений. Готовил свое триумфальное возвращение в свет.

Моей помощи ему не требовалось. Дважды приезжала Ива и пыталась меня во все это втянуть, но с удивлением увидев, что мне интереснее выбирать тару для майонеза, чем цветы для украшения вечеринки, сочла безнадежной и отстала.

Лео закончил картину. Расстались мы прохладно, я старательно изображала дуру и прикидывалась, что больше не замечаю намеков. А вот Милош держался все так же по-дружески, и не скажешь, что с легкостью готов был выставить его за порог.

Ну а портрет оказался изумительным. На фоне летнего сада я казалась таинственным неземным существом вроде дриады. В нежно-голубом платье, с загадочной полуулыбкой на губах. За то, что Лео меня такой видит, я простила возникшее между нами недоразумение. Но принимать его в гостях больше не хотелось.

Пользуясь случаем, я погрузилась в дела с головой. Вернее, вынырнула из фастфудочной в магическом квартале и вернулась к тому, что творилось в городе. А дела наши круто шли в гору. Первое, что услышала от обеспокоенного управляющего – в столовой не хватает мест.

– Мы и новые столы заказали, втиснули как могли, и все равно бывает, что людям сесть некуда. Приходят и ждут, стены подпирают... Да вот, сами глядите!

– Действительно, тесновато, – согласилась я, войдя в обеденный зал. Все было заставлено, столы жались друг к другу, оставляя посередине узкий проход. Как только они тут локтями не толкаются! – Но неужели ждут? Не идут в другое место?

– Какое там! Стоят снаружи или прогуливаются. Я тут что хотел, надоть навес устроить и поставить скамейку. Пусть чтоб хоть присели.

– Отличная идея, если денег в заначке достаточно – делай. Но все-таки это временное решение. А в плохую погоду? А зимой? В Цаневе конечно не лютые морозы, но все равно. Надо расширять помещение.

Мы ввязались в забытый на время спор о том, чтобы переоборудовать столовую для жильцов. Я намеревалась забрать то помещение под коммерцию, объединив с первым. Управляющий упрямо стоял за него горой. Все привыкли, всем якобы удобно, жильцы начнут возмущаться, особенно пожилые, кто квартирует много лет.

– Ладно, ну не нравится тебе комната с верандой и сквозняками. Я не настаиваю, найду ей применение. Но мы можем занять другую. Например, ту здоровенную комнату, которая вечно на замке и все равно пустует.

– Зал для приемов? Ни за что! Это последнее, что в доме не обветшало и выглядит как при вашем покойном дедушке. Шелковые обои. Хрустальные люстры. А какой паркет! Панели розового дерева... Нет. Чтобы все это вытерли, вытоптали и расцарапали так, чтобы в негодность пришло...

– Пол застелишь коврами, теми, старыми, которые я выкинуть велела. Ты припрятал, сама видела. Если и их жаль, купи что-нибудь на барахолке. Люстру не поцарапают, она высоко. И вообще, они туда обедать придут, а не дебоширить. В остальное время можешь и дальше запирать.

– Но ведь это память, – выложил он последний аргумент. Я вздохнула с притворной грустью.

– Мои родители, а особенно дедушка, которого совсем не помню, но много слышала о нем, вряд ли возразили бы. Наоборот, они оставили мне этот дом, чтобы обеспечить средствами к существованию. Ведь тогда брак с азором Лессаром еще не был заключен, мало ли... В общем, дед бы возмутился, увидев такое нерациональное использование площади. Разве при нем тот зал стоял закрытым?

– Я недолго при нем работал, но тогда тут все было не так как теперь. Сильно дом обветшал, опростился... А там, между прочим, балы закатывали, важные переговоры, званые вечера, – произнес он с сожалением.

– Ничего. Балов конечно не будет, и люди у нас останутся простыми, но хозяйство быстро в порядок приведем. Или ты со знатью мечтаешь дело иметь? Думал, что отель для богатых с шикарным рестораном тут устрою?

– Да к чему тот шик, расходы одни да капризы, – отмахнулся он, смеясь. – Вы