Когда падает небо 1. - Алиса Чернышова

— Зачем ты привёл их сюда?

Ник вздохнул.

— Ты ж не отгребёшься, да?.. Ну привёл и привёл, как видишь, ничего предосудительного с ними не делаю, физиология призрака, знаешь ли, не позволяет. Ну посмотрят они на мою родину, что с того? Зрелище мерзенькое, признаю, но не настолько, чтобы зачесть за пытку… Хотя я в свои тринадцать и думал иначе. Но я прошу тебя, у кого из нас в тринадцать вообще есть мозги?

Лео медленно моргнул:

— Ты привёл их сюда, чтобы… защитить?

Ник тяжело вздохнул.

— Слишком громко сказано, но, если тебе прям кровь из носу, понос из жопы надо до чего-то докопаться, то да. На кой девчонкам умирать?

Лео стиснул кулаки.

— Это на тебя так посмертие повлияло? Сильно добрый стал? Опасаешься, что попадёшь в местный Ад за свои грехи?

Ник заржал.

— А, понял, я ж у нас преступник… Зато ты, конечно, зайка и спаситель всего, что шевелится…. Ты не забыл, что своих товарищей под смерть подвёл, спаситель? Нигде ничего не жмёт?

В груди Лео полыхнуло самой настоящей ненавистью.

— Представь себе, не жмёт!

— А у меня, по твоей логике, жать должно? Окстись, парень, из нас двоих, тут собравшихся, убийца за идею у нас таки ты. Я просто делал свою работу.

— Те нелюди на тракте тоже были работой? — выплюнул Лео.

— Ну что ж ты такой тупой… Разве не очевидно, что были? — скривился Ник. — Не брать в плен нелюдей — неофициальный приказ. Ты понимаешь, что такое неофициальные приказы?.. Хотя нет, конечно, ты не понимаешь. У тебя на роже написано, что ты — смесь тепличного цветочка и не нюхавшей пороха институтки…

— И ты готов выполнить любой неофициальный приказ? И толкнуть подчинённых сделать то же самое?

— Понятное дело, готов!.. Я жить люблю, знаешь ли. Ну, любил. И за головы своих парней привык отвечать, какими бы долбоклюями они ни казались… Не говоря уж о том, что в этом конкретном приказе, знаешь ли, смысл очень даже был. Возможно, я бы убрал нелюдей и по своей инициативе, взрослых точно… Ну что ты смотришь?

— Поражаюсь тому, какая ты отборная мразь.

— Спасибо за комплимент.

Лео сжал руки в кулаки.

Они дрожали.

Он и не думал, что испытывает столь сложные и запутанные чувства к Нику. Прямо сейчас он ненавидел его всей душой, каждой клеткой, почти до слепоты — и сам не мог бы сказать, почему.

Объективно Ник, каким бы моральным уродом ни был, по-своему прав. Бес (или кто тут вместо него) возьми, да он был тем, кто с самого начала жалел Лео! И даже пытался помочь. Ущербно, как умел, опираясь на свои собственные больные и уродливые представления о правильном, но пытался ведь! Прямо сейчас вокруг хватало людей, которые не делали и того…

Но именно это каким-то образом злило больше всего. “Ты ведь не тупой, — ещё тогда хотелось крикнуть ему, — и даже не садистически-жестокий. Ты способен на жалость, ты точно понимаешь, что вокруг происходит, ты обладаешь какой-никакой властью… Так зачем? Зачем ты это делаешь?”

Потом Ник умер, вокруг разверзся хаос, и Лео казалось, что это улеглось, отступило на второй план. Ну какие могут быть счёты с мертвецами?..

Но, видимо, один небезызвестный гений знал, о чём говорит, утверждая, что они иногда возвращаются.

“Они всегда возвращаются, — добавил бы Лео теперь, если бы его кто-то потрудился спросить его мнения, — просто не ко всем — настолько наглядно.”

Ник, который всё это время наблюдал за ним краем глаза, усмехнулся.

— Ужасно интересно всё же устроен твой мозг, парень, — отметил он. — Наблюдать за движением твоей менталки интересно, но и немного стрёмно. До сих пор не понимаю, какой дебил распределил тебя в ударники… В смысле, в боевые маги. С другой стороны, что в прошлом мире, что в этом, а система всегда дурнее пули, эт закон… А по поводу твоих мыслей — ага, я такой. И серьёзно, я не заказывал себе посмертного духовника, так что можешь проваливать, скатертью дорожка… Ну, или, ради разнообразия, вытащить голову из жопы и осмотреться по сторонам. Бывает полезно.

— О чём ты?

— О том, что мы с тобой прямо сейчас в мире нелюдей. И я смею напомнить тебе, что одна-единственная недобитая этим самодовольным кретином Мароном тварь устроила. У меня, знаешь ли, было несколько секунд полюбоваться на певчую птичку во всей её красе, прежде чем эта жуть меня прикончился. Как думаешь, сколько жизней удалось бы спасти и проблем избежать, перережь Марон этой птичке вовремя глотку? Думаю, в этом случае даже она не запела бы — особенно если спалить голову отдельно и тело отдельно…

— Не говори так! — Лео злился ещё больше.

Возможно, потому что в чём-то Ник опять был прав.

— От того, что я этого не скажу, это перестанет быть правдой, а? И даже если не трогать нашу певчую птичку, то я напомню тебе, что вытворяли нелюди на поле боя. Даже такие, якобы мирные.

— Они защищали свои дома!

— А я защищал своих бойцов. Туше, парень. И на всякий случай напомню: мы не по своей воле сюда припёрлись, и у нас была работа, чтобы делать. А нелюди с их реакцией, силой, выносливостью и психологией были и останутся неизвестной переменной… Повторю для тупых: мне нравилось жить. А вот умирать не очень понравилось. А поскольку технически тебя вполне можно считать моим убийцей, я бы на твоём месте отвял и не злил меня. Как тебе идея?

В идее было очень много от здравого смысла, но Лео уже несло.

— И почему же тебя в таком случае потянуло девчонок спасать? Потому что они люди? Но не поздновато ли ты спохватился?

Ник страдальчески потёр виски.

— Да, всё же дурак… Слушай, давай начистоту: если ты думаешь, что мне с самого начала нравился этот Марон с его идеями, то ты здорово ошибаешься. У мужика на лице бегущей строкой было написано, что он — кусок дерьма, даже по моим стандартам. А я, знаешь, навидался всякого… И вот теперь этот Марон потащил моих парней (уже мёртвых, заметь), мстить. И снова откровенно: если бы чьё-либо убийство могло меня воскресить, я бы ни перед чем не остановился, прикончил столько народу, сколько потребуется, чтоб снова жить… Но вот прикол: мы сдохли. И мой прокол, что я вовремя не прикончил тебя, например. Какой смысл убивать тебя теперь? А про этих девчонок я вообще молчу, они тут сбоку-припёку… Но Марону этого не