По извиистым волнам - Вал И. Лейн

— Катрина Дельмар. Как приятно, наконец-то, встретиться с тобой во плоти.

Я склонила голову набок, все еще рассматривая блюда, стоящие передо мной. Блюдо с изысканной рыбой, приправленной специями, поразило мои вкусовые рецепторы, когда аромат достиг ноздрей. И бокал для шампанского, и стакан для воды были полны. Я потянулась за водой, отчаянно пытаясь смочить пересохшее горло, прежде чем заговорить.

— Мне тоже… приятно с тобой познакомиться, — сказала я самым уверенным тоном, который у меня был. — Он назвал тебя мисс Блэк?

— Ах да, — выдохнула она, поднимая бокал с шампанским. — Большинство людей здесь знают меня как Делию Блэк. «Корделия» уже немного устарела. Хотя я уверена, что для тебя это не проблема, учитывая твою склонность к воспоминаниям о прошлом.

Я выдавила из себя сухой смешок из вежливости, удивленная ее заявлением. Это прозвучало почти как оскорбление, но она произнесла это так красиво.

— Не волнуйся, морской ангел. Знаю, ты знаешь, кто я, — произнесла она, и ее губы оказались в миллиметре от края бокала с шампанским. — Тебе не нужно продолжать притворяться.

— Ты — Корделия, — я говорила тихо, хотя мы были совершенно одни в комнате. — Почему ты пригласила меня сюда? И как ты до сих пор жива?

— Потому что мне нужно кое-что, что может сделать только человек с твоими… талантами… — Говоря это, она отрезала маленький кусочек рыбы на тарелке, так и не ответив на мой последний вопрос. — Кроме того, разве можно винить меня за то, что я хочу познакомиться со своей седьмой правнучкой?

Я стряхнула с себя жуткое чувство, которое возникло у меня после ее последней фразы.

— Мои таланты? Что именно тебе нужно?

Проигнорировав мой вопрос, она просто тихо рассмеялась своим мелодичным голосом и поднесла вилку ко рту.

— Не дай своей еде остыть, дорогая. Это самый вкусный голубой тунец.

Не зная, что ответить, я опустила взгляд и заставила себя откусить кусочек. Это было восхитительно; на самом деле, это были лучшие морепродукты, которые я когда-либо пробовала. Но мой нервный желудок не позволил мне насладиться ими.

Слова Корделии внезапно поразили меня.

— Я знаю, что ты разрушила мое проклятие.

Я проглотила последний кусочек тунца, который был у меня во рту, и подняла глаза.

— В конце концов, его пришлось разрушить, — ответила я.

— Несколько лет назад я, возможно, не согласилась бы с тобой. — Она промокнула рот салфеткой, глядя на меня из-под резко очерченных идеальных бровей. — Но теперь признаю, что ты права. В какой-то момент, в конце концов, это проклятие должно было стать пустой тратой энергии. Его пришлось разрушить, чтобы я могла использовать магию чешуек для… — Она сделала паузу, глубоко вздохнула и посмотрела на люстру, прежде чем закончить предложение: — … штуки получше.

— Например, какой?

— Посмотри на мир, дорогая. Что ты видишь? Войны, болезни, разрушения, жадность. Все выходит из равновесия. Мир людей рушится сам по себе.

— Да, мир — отстой. Но в этом нет ничего нового, — я отложила вилку. — Что насчет этого?

— Ты спрашиваешь, как я до сих пор жива? Это потому, что нашему виду была дарована гораздо более долгая жизнь, чем смертным. Сотни лет. Потому что у нас нет душ. Когда мы, наконец, умираем, мы просто превращаемся в морскую пену.

Я поерзала на стуле, встревоженная ее словами, хотя и не знала, насколько им можно верить.

— Катрина, море разгневано. Мы — это море, ты и я. И человечество взяло от него слишком много. Сначала это были русалки, скоро будет все остальное.

— При всем моем уважении, разве не ты помогала Вальдесу охотиться на других русалок?

Корделия хлопнула ладонями по столу, так что зазвенели столовые приборы. Ее глаза под темными бровями превратились в ледышки, прежде чем я успела пожалеть о том, что только что осмелилась сказать.

— Не произноси его имени! — Она выплевывала слова, как стрелы, выпущенные из лука. — Он обманул меня. Он использовал меня, чтобы добраться до них. И дня не проходит, чтобы я об этом не жалела. Я была просто глупой, любопытной русалкой, которая нарушила законы моря, влюбившись. И ты осмелилась освободить его из тюрьмы.

Я потеряла дар речи. Я не могла понять, что я могла сказать, когда она отрицала свою роль в гибели своего вида. Она смотрела на меня, стиснув зубы и впившись острыми ногтями в скатерть. Я чуть не подпрыгнула, когда она встала без предупреждения. С угрожающим видом она двинулась ко мне, обойдя мой стул и встав у меня за спиной.

— Что возвращает меня к вопросу о том, зачем мне нужны эти чешуйки. Последние остатки моей магии были использованы для того, чтобы удерживать проклятие. Но теперь, когда оно сломано, у меня на уме кое-что получше.

— О чем ты говоришь? — мой голос дрогнул.

— Я хочу сказать, что дело теперь не только в Джеймсе. — Ее слова скользили, как тени. — Человечество. Мужчины. Люди разрушают этот мир. И море стонет, потому что знает, что может это остановить. Если мы только позволим ему. Можешь считать это перезагрузкой, если хочешь. — Она наклонилась и положила руки мне на плечи. Я отшатнулась от ледяного прикосновения, которого не ожидала. — Видишь ли, мы, русалки — сирены — черпаем свою силу из источника, столь же древнего, как Луна и сами приливы. Но у нас есть пределы. В море есть сила еще более могущественная. Та, которая может освободить приливы от их пут, чтобы море могло обрушить свою месть на человечество.

— Ты хочешь затопить мир?

— Умная девочка. Этот прискорбный мир нуждается в небольшой перестройке, тебе так не кажется?

— Нет, — выдохнула я. — Нет. Я имею в виду, да, в мире много неправильного. Но ты не можете уничтожить человечество.

— Катрина, ты не понимаешь. Ты не можешь ясно мыслить, потому что тоже попала в ловушку мужчины. — Она наклонилась и положила руку мне на грудь. — Я чувствую это. Твое маленькое наивное сердечко бьется для меня. — Я хотела освободиться от ее хватки, но что-то заставило меня застыть на месте, когда она, казалось, прочитала биение моего сердца, прежде чем продолжить. — Майло Харрингтон… хм. Я помню его. Всегда был виноватым. Всегда стремился быть героем. Но я вижу его насквозь. Они никогда не бывают теми, за кого себя выдают. Все они эгоистичны, жадны и умеют манипулировать людьми. Он будет использовать тебя, как Джеймс использовал меня.

— Нет, он все для меня сделал, — сказала я. — Мне жаль, что Вальдес причинил тебе боль, но