Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки - Лора Олеева

Вот здесь была мастерская бочара, где летом должна была зацвести плетистая роза в старой кадке. Там я пряталась в первую ночь, поэтому питала к этому месту особо теплое чувство. А теперь бочарня пропала. Взамен нее появился ветхий домишко с заколоченными окнами. Исчезла скульптура дракона, что стояла на Ракушечной площади и фонтан с площади Фонарщиков… Меня окружали другие дома, деревья. Многие мелочи казались чужеродными, хотя я не могла вспомнить сейчас, что они заменили. Наверняка вместе с кусками окружающего пространства были стерты с лица этого мира целые семьи. Город выцветал, становился проще, беднее, терял украшения, краски, терял лицо. Мне показалась, что он даже уменьшился в размерах. Он терял и терялся в небытие. И это Зальден, столица Нура. Не удивлюсь, если иные города в герцогстве и вовсе исчезли полностью. И никто, никто этого не помнил. Деменция мира. Страшно, очень страшно. Я поежилась в легком плаще — утром было свежо. Солнце, проглядывая сквозь облачное марево, грело пока слабо.

Бежала я из замка ранним утром, еще до завтрака. Просто нашла Пефера и в ультимативном порядке потребовала экипаж. Сказав, что если его не будет через пятнадцать… ну двадцать минут, то я отправляюсь в путь пешком.

Не знаю, донес ли старый слуга эту информацию до своего господина, а тот отдал приказ, или действовал по собственному почину, но уже через четверть часа ко мне, нервно разгуливающей перед крыльцом, подъехала карета.

Северин не вышел, чтобы попрощаться со мной. Меня это ранило, но, с другой стороны, я испытала облегчение. Как с ним строить отношения дальше, я не представляла. А то, что нам придется в скором времени снова заняться общим делом, мне было ясно.

И моя уверенность в том, что нам надо срочно идти в тень, только крепла по мере того, как я из окна кареты разглядывала город. А не пропадет ли завтра половина Зальдена? И пусть ниточная лавка останется, но что в ней будет толку, если исчезнет то, ради чего она и существует — люди?

Я горестно об этом размышляла, накручивая на палец желтую нитку, которая пристала к сиденью кареты. Интересно, кто это в такой яркой одежде разъезжает? Не иначе как Камилла.

— Детка! — радостно бросилось мне навстречу привидение.

Будь тетушка Аниль живой, она бы, возможно, задушила меня в объятьях. А так я только почувствовала бурление магии вокруг себя.

— Ну как, Тина? Что там было? Рассказывай! — торопила она меня.

Но, в отличие от призрака, я была живой, а живым требуется пища. Так что я согласилась поведать о своих приключениях только после плотного завтрака. Я устроилась на диване, а призрак в своем любимом кресле. Тетушка Аниль слушала внимательно, не перебивая. Для образа доброй бабушки ей не хватало только спиц с вязанием.

— Может, мне пойти в тень одной? — неуверенно предположила я.

В душе всколыхнулось легкое злорадство. Вот уйду одна и все сделаю без него! Очень мне разные хвостатые нужны!

— Даже не думай, Тина! — испугалась тетушка Аниль. — Без Северина бы ты до Часовщика не дошла. И в зыбучих песках дракон тебя спас. И вот не хочется этого говорить, но пользы от дракона было много. Обещай мне не делать такую глупость!

— Не буду, — нехотя пообещала я.

Про ночное происшествие я тетушке, естественно, рассказывать не стала. Побоялась скандала, который ведьма могла бы устроить герцогу. Но вот как мне с ним наедине теперь оставаться? Да я же сгорю от неловкости и стыда.

— Ну вот и умница! — обрадовалась старушка. — Вместе начали путь, вместе вам его и заканчивать.

— Нам теперь придется опять проходить все сначала, — грустно пожаловалась я.

— Отнюдь, детка!

— В смысле?

— Возьми гримуар, Тина, — предложила старушка.

Я заинтригованно потянулась за книгой. Посмотрела на тетушку вопросительно.

— Пришла пора, детка, — вздохнула та, — познакомиться тебе с нашим гримуаром поближе. Капни кровью на чистую страницу.

Я без колебания взяла иголку из игольницы и уколола себе палец. Выдавила капельку и прикоснулась к старинной бумаге. Миг ничего не происходило, а затем прямо у меня на глазах кровь впиталась в бумагу. Ух ты!

— Теперь ты связана кровно с гримуаром, — сказала старушка. — При других обстоятельствах я бы не стала этого так быстро делать. Подождала бы еще пару месяцев…

Я понятливо кивнула. Естественно! Ведь была Нинель, которая легко перешла на вражескую сторону. Правильно тетушка перестраховывалась.

— И что я теперь могу?

— Во-первых, ты можешь читать тайнопись. Там, на последних страницах есть много полезной информации. Но не только это… — призрак сделал многозначительную паузу. — Самое ценное — ты можешь задавать вопросы гримуару. За многие сотни лет он впитал мудрость твоих предшественниц. И пусть буквами не все записано на этих страницах, но знаний у книги много. Наш гримуар и сам стал почти одушевленным.

— Ничего себе!

Я уважительно погладила шершавую страницу, и мне показалось, что книге понравилась моя ласка. Ничего, милый, теперь ты мой питомец. Я буду о тебе заботиться, беречь, защищать от злых ведьм. Никому не дам тебя в обиду…

На чистой странице вдруг возникло нарисованное розовым цветом сердечко. Оно было полупрозрачным и почти тут же пропало, но я успела его увидеть и восхититься. Мамочки мои! Да это же почти смартфон! Со смайликами! С чатом! С искусственным интеллектом! И пусть он подключен лишь к локальной сети мертвых ведьм, точнее говоря, к остаткам их памяти, но все равно это круто!

— Я тебе не говорила, потому что до похода в тень пользы тебе бы все равно не было. Только побывав в тени, ведьма может расспрашивать о тени и получать ответы.

— Почему так?

— Не знаю, детка. Не мной устроено. Я лишь тебе говорю то, что мне в свою очередь сказали. Но теперь в этом вопросе ты опытней меня стала, Тина. Так что передаю гримуар в твое полное владение.

— А как задать вопрос, тетушка Аниль? Вслух произнести? Шепнуть?

— Нет, Тина. Тут опять нужна кровь.

— Это мне кровью писать? — жалобно возмутилась я. — Это сколько же ее пойдет? А вдруг вопросов много?

— Каплю, детка, каплю. Капни в чернильницу.

Ну это другое дело. С каплей мне не жалко расстаться.

— Теперь повторяй за мной! — велела старушка, глядя, как я приготовила все для ритуала. — «Гримуар, мой гримуар,