Сводные для деревенщины - Эльвира Осетина

class="p1">А утром меня так сильно замутило, что я поняла: стоит срочно сделать тест…

Эпилог

Костя

Возвращаюсь домой — шутка ли, целый месяц не был. Но… я все же смог разобраться с убийцами отца. А еще заимел недвижимость на Мальдивах, неплохой прибыльный бизнес и новых членов стаи.

Пришлось, конечно, сильно поискать свидетелей и доказательства, чтобы комар носу не подточил и меня никто не посмел обвинить в том, что я незаконно вызвал в круг альфу, но оно того стоило.

Надеюсь, моим понравится там отдыхать. Шикарный отель.

Криво усмехнувшись, я вхожу в дом, а на меня налетает маленький ураганчик.

— Папа! — кричит наша пятилетняя ведьмочка. — Папа вернулся!

— Ну здравствуй, цветочек. — Я подхватываю её на руки и подбрасываю вверх, она хохочет, улыбается так светло и радостно, что даже я не могу перед ней устоять.

Алина — наша пятилетняя дочь, которую мы выстрадали всей семьей, потому что чуть не потеряли Юльку во время её рождения. Она очень быстро говорит, рассказывает мне свои маленькие беды и радости. Я стараюсь не пропустить ни слова. И одновременно киваю няне, вскочившей с кресла и кланяющейся мне, как альфе.

А когда появляется маленькая пауза, я спрашиваю про маму.

— А она в лаборатории, — с завистью говорит малышка, забавно куксясь, все её эмоции видны на поверхности.

— А тебя опять не пустили, да? — говорю я сочувствующе, стараясь не улыбаться.

Алина сильно расстраивается из-за того, что Юля не пускает её в святая святых, и все дома знают, что иронизировать на эту тему строго запрещено.

Старшие наши пацаны прекрасно понимают, что это чревато серьезными последствиями, уже сейчас Алина довольна сильна в магии и без проблем может наслать какое-нибудь мелкое, но малоприятное проклятие, а так как магическая защита у мальчишек еще слабая, противостоять маленькой фурии они не могут, вот и сдерживают свой сарказм.

Но это хорошо, им полезно иногда придержать язык за зубами.

Ну а мы, взрослые, понимаем, как это важно для ведьмы — научиться создавать собственные снадобья.

Когда в три года Алина закатила безобразную историку с требованием взять её с собой, Юля поставила ей условие: пока не выучит всю таблицу Менделеева и свойства всех элементов, никакой лаборатории и близко.

И вот наша малышка теперь почти каждый день корпит над учебниками по химии.

Поначалу мы думали, что это блажь и ей в её-то возрасте рано что-то там изучать, но когда она стала донимать всех домочадцев, то мы решили нанять ей учителя. Думали, что она не захочет учиться и бросит эту затею, с её-то шилом в попе, но Алина оказалась вся в маму. Усидчивая, терпеливая и, самое важное, упорная.

Уже сейчас, как говорят нанятые учителя, она знает всю школьную программу до седьмого класса.

Мы сами все в шоке.

Пацаны развиваются как самые обычные дети. Где-то ленятся, где-то двойки хватают. Где-то тупят. А Алина — наш маленький гений.

— Мама же вроде хотела у тебя экзамен лично принимать, — спрашиваю я ребенка, садясь на диван с ней на руках.

На что Алина опускает глаза вниз, явно нервничая.

— Я пока сама не готова, — душераздирающе вздыхает она и, чуть не плача, добавляет: — Мне еще надо многое выучить.

— Ну так в чем же проблема, — улыбаюсь я, трогая вздернутый носик дочки за самый кончик, — иди учи.

Она сдвигает свои бровки домиком, делает упрямое выражение лица и, посмотрев мне в глаза, серьезно говорит:

— Выучу, я всё выучу и буду работать в маминой лаборатории. И помогать ей.

— Вот и молодец, — хмыкаю я и, отпустив с рук заерзавшую фурию, улыбаюсь ей вслед.

Потому что она уже, как и мама, вся в учебе… и даже если с ней сейчас заговорить, она вряд ли ответит, просто потому, что ничего не слышит. И идет целенаправленно в свою комнату на второй этаж, чтобы в очередной раз сесть за учебники.

— Валентина Сергеевна, Антон с Юлей на заводе? — уточняю я у старой волчицы, которая не только няня в нашем доме, но и отличный повар.

Мы хотели нанять отдельного повара, но Валентина Сергеевна сказала, что ей будет нетрудно и эту функцию взять на себя, тем более что её подопечная очень самостоятельная и за ней особо пригляд не нужен.

— Да, Константин Андреевич, — кивает она, — вы обедать будете?

— Нет, — качаю я головой, — на заводе в столовой поем. А мальчишки где?

— Андрей в шахматном кружке, — хитро улыбаясь, говорит женщина.

Я приподнимаю бровь. А она прикрывает глаза в ответ. На самом деле Андрей ненавидит шахматы, потому что его даже наша кнопка побеждает, но, похоже, малому надоело проигрывать, и он решил все же стать хоть и не первым, но уж точно не последним.

Имя ему дала Юля — в честь деда, нашего с Антохой отца. А мы не стали сопротивляться. Хоть отец и был непутевым волком, однако, когда была жива мама, я помню, он был мудрым предводителем. Да и старики наши вспоминают его хорошим словом, говоря о том, что, потеряв пару, волк сходит с ума.

Может, и так, и надеюсь, что с нами такого никогда не случится. Даже думать о таком не хочу. Сразу же хочется кого-нибудь убить. Так, на всякий случай…

Андрей родился вторым, через три года после Вани.

Ваня был нашим первенцем.

Мы сразу поняли, что он будущий альфа.

Уже сейчас, в его двенадцать лет, я вижу, что ему тесно в нашей стае. Ему нужна своя собственная.

Я не хочу ругаться с сыном, но замечаю, что порой инстинкты затмевают ему разум. Он уже силен настолько, что вполне способен потрепать Антона. Поэтому я и решился съездить на Мальдивы, чтобы найти для сына новый дом — его собственную стаю.

Да, конечно, Юля будет против, но придется ей смириться и понять, что наш мальчик уже не мальчик. А настоящий матерый волк. Еще год — и всё… можем уже упустить. Я это четко осознаю.

А там, в новой стае, у него не будет конкурентов, я позаботился об этом. Не хочу, чтобы сына убили в первые же дни, к тому же отправлю с ним нашего Вячеслава Марковича. На начальных порах он сможет стать ему хорошим советчиком.

— Ваня опять в лесу? — уточняю я.

— Нет, он