Нарисую себе сына - Елена Саринова

Сразу к «горячему» столу подкатила и монна Розет. И, за отсутствием мужчин, мы все трое устроили душевный девичник. Темы, правда, все как одна, неизменно сворачивали на «торжество материнства», но я то внимательно слушала, не убирая рук с живота. Мы вместе их внимательно слушали. А, уже в сумерках, у ворот, клятвенно пообещав о своем скором «сходе с гор», с подружкиной бабушкой распрощались.

К обеду дня следующего к Козьей заводи вернулся и сам ее усталый, но, довольный хозяин. Марит тут же подсуетилась для деда с банькой, а я — собрала на стол. Однако, что его, что кудрявую внучку, просто так заткнуть весьма затруднительно (я ж — не авторитетная монна Розет):

— Ага. А где Дахи?

— Дед, баня стынет.

— Я его отпустила с Вертуном. Он вам нужен?

— Да нет, дочка. Я ему гостинец привез. И тебе. Но, о том — позже.

— Тогда, я вам в тарелку жаркое накладываю?

— О! Как раз — о тарелках!

— Да дед!

— Марит, цыц. Зоя, я уделал ими всех здешних низинников. Вы бы видали рожу Дино!

— Да я бы век ее не видала, — окрысилась внучка и обреченно села на стул. — Ну и?

— Да он пятнами весь пошел, когда ко мне народ повалил. Разобрали все влет.

— А остальное? — с чисто профессиональным интересом огласилась я. Мессир Беппе, аж в кресле своем подскочил:

— И горшки ушли. Осталась лишь парочка какая-то. Но, тарелки… Зоя, ты — натуральный, этот…

— Дед, она — художница.

— Точно! Так я про Дино: вы бы его видали, когда ко мне настоящий интерес проявился.

— А что, было и еще «интересней»? Никак, сам король из столицы присвистел?

— Ох, набралась ты от бабки ехидства. Нет, но, уровень еще тот, — и, скрипнув креслом, как заправский интриган, набрал воздуха в грудь. — Виторио Форче!

— Мама моя…

— Зоя — сядь. Тоже прониклась? Он на таких ярмарках часто бывает. Хотя, где наша керамика, а где — его фарфор. А тут, шел по ряду мимо, да так и застыл. Точно вам говорю. Это и Дино видал и другие. Вперился глазами в наши тарелки. Особенно в ту, что с деревом.

— С чем? — а вот теперь я точно, села. По-моему, на топчан.

— Да последняя твоя. Там еще яблоня вся в цвету.

— Зоя, ты чего?

— Марит, погоди. Мессир Беппе, а откуда она у вас там оказалась?

— Как, «откуда»? С остальными. Из печи — сам и достал. Так вот, он у меня эту тарелку купил. Отвалил за нее, не глядя. И видно, что впечатлился. А потом стал расспрашивать про того, кто… про тебя.

— Дед?!

— Марит, да я ж — в курсе. Ответил ему «в обход, сторонкой». Так мол и так: племяшка лабает. Ну, он кивнул, развернулся и ушел. Глянул лишь напоследок внимательно. Думаю, теперь…

— Конец света теперь.

— Дочка, ты о чем?

— Дед, ну ты и… Это ж тот самый, от кого она здесь…

— Вот это… конфигурация… Зоя, так откуда ж я знал то?

— Мама моя…

Однако с «концом света» я явно поторопилась, так как по-настоящему он наступил лишь спустя всего несколько долгих секунд — в дом с глазами навыкат влетел запыхавшийся Дахи:

— Монна Зоя, надо отсюда валить!

— Дахи, я в курсе, — опершись на руку, встала я с топчана. Малец распахнул глаза еще шире:

— Откуда? Он мне самому только что рассказал.

— Дахи, ты чего мелишь? Я тебя еще и не…

— Ой, мессир Беппе, здравствуйте, я вас не заметил. Монна Зоя! Я нечаянно хозяйку Розе Бэй на ваш след навел.

Вот этот «конец света» я как раз и имела в виду. Именно после него у меня, будто мозг окончательно смолк.

— Дахи, толком сейчас говори, — а у моей подруги голос охрип. Еще бы.

— Да я ж говорю — нечаянно. Мы вчера, когда с Вертом у старой мсонги раков ловили, какой-то конный мимо проезжал и, наверное, меня успел заметить. А сегодня с утра Верта словили прямо у дома трое. С такими же сиреневыми кулонами, что и у монны Марит. Он мне сразу о том не сказал… Монна Зоя, а вы почему не собираетесь?.. Так вот, я сам у него заметил синяки на руках и спросил, а он мне тогда только, что выспрашивали обо мне. Не о вас, а именно, обо мне. Монна Зоя, это ведь, странно? Ну, он им все и выложил… Монна Зоя?!

— Подруга?..

— А я вот думаю: если их вместе свести, что будет? А самой куда-нибудь зарыться глубоко-глубоко…

— И ничего больше умнее?.. Зоя?

— А-а?

— Давай, собирайся! Дед, запрягай моего мула в свою пассажирскую повозку. Дахи, помоги ему. И валим отсюда!

— Марит, куда? Обе дороги для нас закрыты.

— А я еще одну знаю. Старую, рядом с трактом через перевал. Я по ней в детстве ягоды собирала. Вот там и махнем прямиком до Диганте. Меня все сейчас слышали?!.. Зоя? — услышали все…

И главное, ни о чем не думать…

— Мессир Беппе, а как же вы? Ведь, они…

— Ох, Зоя, мне — не впервой. Я ж сколько от конкурентов отбивался. Эти, из залива, ночью лишь сунутся. Не раньше. Я к тому времени главу нашего в известность поставлю, что, мол, нашлись опять претенденты на заводь. Он у меня — шуганный, кого-нибудь в помощь даст. Да и собаки. А вот Форче?

— Мессир Беппе, вы меня извините за то, что все так вышло.

— Да о чем ты, дочка? Это я тебе благодарен за труд. Вам с Дахи. Вы ж мне старость спокойную обеспечили, — и скосился мокрыми глазами в забор. — Я там Дахи в мешочек ссыпал вам на жизнь.

— Мессир Беппе, вы… — и обхватила его руками.

— Зоя! Ворота раззявлены! Дед, ну ты, давай, держись! Если что — потайным ходом и вниз, к бабушке.

— Езжайте с Богом.

— Малай… Малай, прощай.

И главное, ни о чем не думать…

— Монна Зоя, а…

— Дахи, ты мне скажи: как моя «особенная» тарелка оказалась с мессиром Беппе на ярмарке?

— Ой-ёй-ёй…

— А точнее?

— Монна Зоя… Я ж думал, он меня утром разбудит, когда грузиться начнет, а он пожалел и всё сам сгрузил. А сказать накануне я ему позабыл… Так, а при чем тут…

— А притом, что она теперь дома у твоего капитана.

— Ой-ёй-ёй…

— Зоя, а что за тарелка?

— С моим личным… автографом.

— Хобья кадриль! Еще бы он так в нее не «вперился»… Но, Эммануэль! Зоя, держись — сейчас начнутся ухабы.

И главное, не думать вообще ни о чем… И