Ректор моей мечты. Книга 2 - Диана Билык

что-то не то… я Беону говорила, а он слушать не хотел. Да и посвящение… Нужно было сделать это после совершеннолетия.

– Отец чуть не убил меня своим желанием оттянуть ритуал. Я не собираюсь его теперь слушать, не маленькая. Мне нужно посвящение, после чего вернусь в академию и выполню долг перед миром – уйду на войну. Меня всё равно теперь призовут.

Эми молча кивнула.

Мне нужен был воздух. Я с шумом вдохнула и закрыла лицо ладонями. Думала, что станет легче вдали от каменных стен академии, что напоминали о подружке, но здесь, дома, всё стало только хуже и невыносимо не хватало объятий Нариэна. Они согревали, успокаивали. Мне рядом с ним было легче, но я не ценила, не прислушивалась. Оставила его, отвернулась, когда ему тоже нужна была поддержка и помощь.

– Так тяжело без Эри, бабушка, но ради неё я должна пойти до конца. Она верила в ли-тэ… и я буду верить, потому что, – сжала горло рукой, – люблю его. Больше жизни. Знаю, что невозможно, что истинная пара мне этого не простит, что боги накажут, но я не могу без него и минуты. Ни дышать, ни двигаться, ни быть собой.

– Тогда нужно поговорить с отцом и поскорее провести ритуал, – оглянулась через плечо Эми. – Пойду готовиться, а ты наберись смелости и попроси отца благословить на объединение с сущностью.

Я уронила голову на грудь, соглашаясь.

Платья на родине очень сильно отличались от кританских. Здесь не было эсма и тонких тканей. Наши предпочитали хлопок шёлку. Отражение в зеркале было неузнаваемым, не столько из-за наряда, а из-за болезненной бледности и жуткой худобы. Наряд, что мне шили для холодного сезона, болтался и висел, как мешок.

Эми приготовила напиток, чтобы повысить жизненный тонус, но я смогла выпить только половину, остальное просто не лезло и вызывало тошноту.

Когда я вышла в гостиную, где собралась вся семья, папа уже всё знал. Поняла по сверкающим злостью глазам и сведённым густым бровям. Я хотела подступить к нему, но путь перерезал вихрь Лиан, едва не сбив меня с ног.

– Мэсси, я так скуць-чал! – И, прижавшись, брат так сильно стиснул меня ручонками, что я чуть не рухнула назад.

– Лианэлл! – гаркнул отец и стукнул кулаком по столу, привлекая внимание остальных.

Мама сжалась, будто её ударили по лицу, сестра отвернулась и прошептала что-то под нос, а бабушка вскинула голову и нахмурилась. Отец замялся и, обведя всех гневным взглядом, снова обратился к Лиану:

– Отцепись от Мэй, она больна. Иди поиграй во дворе, если не голоден.

– Всё в порядке. – Я потрепала малыша по тёмной макушке, ущипнула за щёку и присела, чтобы заглянуть в его ясные глазки. – Я тоже скучала.

– Смотри! – Братик радостно подпрыгнул. Он вытянулся в рослого крепыша, стал ещё симпатичнее, чем был. Когда вырастет, будет настоящим сорванцом и бедой девчонок. Лиан выставил перед собой кулачок, раскрыл его и показал сделанный мной мячик. Тот всё ещё сохранял прежнее сияние и даже не потрескался, хотя должен был рассыпаться, ведь мои силы за всё время отсутствия не были стабильными. Артефакты такого типа очень хрупки и ломаются, стоит магу оступиться.

– Сохранил?

– Я его очень берёг. – Мальчишка приподнял подбородок и почти по-взрослому выдал: – И я теперь говорю правильно! Как ты учила.

– Да ты совсем взрослый стал. – Я обняла его за плечики и всё-таки отпустила, поднялась во весь рост, справляясь с головокружением. – Беги. Играй.

– Я тебя очень ждал. – Брат потянулся на носочках, поцеловал меня в щёку и радостно умчался. За ним тенью скользнул Кареш, которого, видимо, приставили в личные охранники младшему наследнику Согу.

Обед прошёл более-менее спокойно и добродушно, хотя напряжение не сходило, будто назревало в воздухе, угрожая скандалом и склоками.

Сиэль, вытянувшись, так что казалось, будто в спине у неё палка вместо позвоночника, ковырялась в тарелке и не участвовала в беседе, а когда отец попросил выйти всех кроме меня, поднялась первой и бросила в мою сторону странный, очень горький взгляд.

– Папа, – начала я первой, после затяжной минуты молчания, когда дверь в гостиную закрылась, и мы остались одни.

– Мэйлисса. – Он поднялся и попросил меня замолчать движением руки. – Посвящение пройдёт завтра, после чего Эми проведёт ритуал разрыва. Она сказала, что это возможно.

– Папа, – попыталась вставить я слово.

– Ты выйдешь за Эсмиона. Сиэль не готова, слишком юна, а тебя теперь, – он неприятно поморщился, – никто другой не возьмёт.

– Порченая, да?

Я встала из-за стола, наклонилась и приложила к столешнице ладони, чтобы не упасть.

– Да. Невинность для оборотня важна. Ты знала это и…

Папа раскраснелся, но продолжал сидеть и буравить меня светлыми глазами.

– И отдала её истинному! Неужели для тебя это пустой звук?

– И где же он? – Отец откинулся на высокую спинку и сплёл перед грудью сильные руки.

Я поджала губы и захрустела зубами.

– Я разорву связь, но за Эсмиона не выйду и Сиэль ему не отдам. – Наклонившись, стиснула пальцами столешницу. От моей ярости она захрустела и пошла трещинами. – Ты не пойдёшь против дочерей, не переступишь через нас. Я не верю в это.

Альфа поднялся, стул со скрипом отъехал и перевернулся на пол.

– Придётся поверить, – тихо сказал отец. Припечатал. Отрезал. Да лучше бы он закричал или ударил, было бы проще, а так – я знала точно, что он не отступит.

Глава 37

Нариэн

В имении, что досталось мне в наследство от матери, всегда светло и тепло. Я так хотел в будущем привести сюда Мэйлиссу, мечтал, что родные стены услышат смех наших детей, что когда-нибудь отец всё-таки приедет, взглянет на меня и простит…

Я не знаю, как вымолить его прощение, не представляю как не винить себя в смерти мамы, а теперь ещё Дейры и… Эри… Я мог бы восстать тогда на площади, вырвать девушку из лап инквизиторов, но… Но! Я трус, да. И боялся больше всего не за себя.

На второй или третий день каникул в пустых стенах академии стало так тоскливо, что я решил хотя бы на несколько дней отлучиться и побыть около могилы матери, попросить у неё прощения. Снова.

Заодно организовал похороны Дейры, нельзя больше откладывать. Пока нет военных действий и есть время, назначил ритуал и вызвал отца. Я дважды его ранил. Дважды забрал его любимых и пойму, если он никогда не заговорит со мной. Енимир не отозвался, но я и не ждал от него ответа – после вступления в Квинту он стал холодным