По извиистым волнам - Вал И. Лейн

Я наконец-то смирился с тем, что Тейн не собирается прекращать погоню, и нам, в конце концов, придется дать ему отпор. Эта мысль привела меня в ужас, ведь я знал, что нас всего четверо против множества людей из его команды. И сам он был более чем грозным противником. Я знал, что если он доберется до нашего корабля, нам придется бороться за выживание. Но решил, что если он еще раз попытается тронуть Катрину, я выпотрошу его никчемные кишки у штурвала его собственного корабля и заставлю его людей наблюдать. Даже если Катрина потом будет считать меня чудовищем, я больше никогда не позволю ему причинить ей боль.

Вечером третьего дня Ной предложил еще немного порулить кораблем, и паруса пришлось немного отрегулировать, что дало мне несколько дополнительных часов свободы, которые я обычно не мог себе позволить. Мы с Катриной вместе работали в каюте, разрабатывая план на тот момент, когда прибудем к предполагаемому месту нахождения трезубца. Пока мы обсуждали это, как и когда, я поймал себя на том, что теряю концентрацию, наблюдая за тем, как она говорит, мой взгляд задержался на ее розовых губах, когда она рассказывала о нырянии в воду.

Я расправил плечи, изо всех сил стараясь сохранять сосредоточенность, когда мы склонились над маленьким угловым столиком в каюте, но что-то в ней в тот момент удерживало меня в плену и отказывалось отпускать. Возможно, дело было в том, что она говорила так смело и с готовностью собиралась сделать все, что угодно, чтобы заполучить трезубец. Или, возможно, только ее красота взывала ко мне, как песня сирены. Суровые дни, проведенные в море и на острове, создали в ней необъяснимое сияние. Ее кожа сияла глубоким, словно обожженным солнцем теплом, которое усиливалось из-за того, что ее темные, развевающиеся на ветру волосы обрамляли лицо и стройную шею пышными волнами. Я наблюдал за тем, как она приподнимала подбородок, когда говорила, и заметил изящные впадинки на ключицах. Я вспоминал каждый божественный изгиб ее тела под свободной туникой, которую она носила. Боже, я хотел ее прямо здесь и сейчас.

Если бы не эти вещи, которые заставляли меня терять концентрацию, это могло быть только одно… я не знал, что ждет нас впереди. И не смог защитить нас. Я не могу остановить то, что надвигалось.

— Могу я тебя кое о чем спросить? — наконец-то выпалил я, прервав Катрину, когда она рассказывала о том, как поплывет вниз, найдет трезубец и вернется, как только мы уберем корабль Тейна.

Она посмотрела на меня в замешательстве.

— Да, в чем дело? — Она приподняла брови. — Продолжай.

— Насколько сильно ты меня любишь? — спросил я, наклоняясь вперед. — И подумай хорошенько, прежде чем ответить.

Она огляделась, очевидно, застигнутая врасплох моим вопросом.

— Ну, — она глубоко вздохнула. — Почему ты спрашиваешь об этом? Ты думаешь, я не…

— Нет, ничего подобного. Я знаю, что ты любишь меня. Но просто ради шутки, если бы тебе пришлось выразить это словами, как бы ты это сделала? — Я с нежной улыбкой кивнул, чтобы она продолжала. Если бы она сочла, что вопрос задан слишком прямолинейно, я бы превратил это в игру.

— Я… я бы сказала, что люблю тебя всем сердцем. И… и я не могу представить свою жизнь без тебя. Я бы не хотела представлять такую жизнь. Ты… ты для меня все. — Она покраснела, посмотрела на кольцо, которое я ей подарил, и осторожно поправила его пальцами. — Теперь тебе лучше? — Она рассмеялась.

Черт.

Я никогда не думал, что признание в любви может быть таким болезненным. Я мог только надеяться, что она лжет. Может быть, было что-то еще, что волновало ее больше… может быть. Возможно, ей следовало просто влюбиться в Беллами. Я бы этого хотел. Потому что я очень боялся, что если это правда, то ее ответ означал что-то пагубное. Что-то, о чем я пока не хотел думать, хотя и знал, что рано или поздно мне придется с этим столкнуться.

Пока что лучше подождать. Потому что прямо сейчас, в этот редкий момент, когда мы остаемся наедине, я хотел только одного — прижать Катрину к стене и любить ее до потери сознания. Я хотел еще раз увидеть звезды вместе с ней.

Она стояла, прислонившись спиной к стене, и смотрела на меня, в ее глазах было такое же страстное желание, как и в моих. Я потянулся к ее руке и поднес ее к своим губам. Я поцеловал каждый пальчик, нежно посасывая и лаская губами. Она прижалась ко мне, другой рукой нежно поглаживая мои мышцы. Она блуждала по моему телу, не оставляя ни одного незанятого места.

— Всего времени, проведенного с тобой, никогда не будет достаточно, — сказала она с нежным придыханием.

— В этом-то и проблема, не так ли? — прошептал я, обводя ее идеальные изгибы под рубашкой и проводя рукой по ее бедрам к теплу между ног. — Я устал от того, что у нас с тобой отнимают время. Так что вместо этого я собираюсь украсть его.

— В истинно пиратской манере, — тихо прорычала она с озорным блеском в глазах. Эти глубокие карие глаза, в которых я охотно утонул бы до последнего вздоха.

Она прижалась губами к моим губам, дразня и запуская пальцы в мои волосы. Руками потянула меня за рубашку, снимая ее через голову, когда наклонилась, чтобы поцеловать мою грудь. Во мне поднялась такая волна желания, что я не мог удержаться и прикоснулся к каждой ее частичке, раздевая ее осторожными движениями.

Ее кожа казалась такой нежной под моими грубыми руками. Я прикоснулся губами к ее плечу, нежно касаясь губами ее шеи. От нее сладко пахло морем. Я хотел привязать ее к своей душе, чтобы мы стали единым целым. И то, как она обхватила меня своими ногами, убедило меня, что она хотела того же.

Огонь запульсировал в моих жилах, сердце бешено заколотилось, когда она расстегнула мой ремень. Я усадил ее на край стола, за которым мы разговаривали, отодвинув в сторону все, что на нем было, чтобы освободить для нее место. Осторожно, медленно я придвинулся к ней. От ее тихих вздохов у моего уха у меня закружилась голова, и я шептал ее имя снова и снова, чтобы она знала, что она хозяйка моей судьбы, здесь, сейчас и навсегда.

Наши тела словно плыли по волнам корабля, одни мгновения были медленными и плавными, а другие — быстрыми и глубокими. С каждым тихим