Дневники фаворитки - Татьяна Геннадьевна Абалова

— Что она сказала? — спросил лорд, обернувшись на застывшую у клетки с останками кормилицы Софью.

— Скоро заживет, — откликнулась та, не желая произносить точный перевод.

— Ее речь прозвучала как-то длиннее, — с подозрением в голосе произнес лорд Эрли, но допытываться не стал, заметив слезы на глазах Шиповничка.

«Зачем Гаду знать слова безумной старушки о том, что его жизнь накрепко связана с моей, и что умрем мы в один день?»

Соня очень хотела взять останки Велицы с собой, но упрекнула себя за эгоистичное желание. Неизвестно, хватит ли сил у бабушки Санары, может, ее придется нести Гаду, а Лабась и сам едва на ногах держится. Куда еще прах с собой тащить? Пусть и остались от кормилицы короля одни кости, но их в мешок не сложишь и на плечо не закинешь. Не по-человечески как-то.

— Я вернусь за тобой, — прошептала Софья. — Обязательно вернусь. Тебя Вокан ждет.

— Пошли, Шиповничек, — лорд Эрли заставил оглянуться на себя. Старуха уже сидела у него на закорках. — Помоги Лабасю. Тут недалеко.

— Мы вместе с Велицей попали сюда, вместе и уйдем, — вдруг воспротивился Лабась. — Откройте. Я заберу ее. Негоже женщине одной в логове врага оставаться.

Лорд Асдиш вытащил из кольца на стене факел, и, следуя указке Лабася, беглецы двинулись к дальнему проходу, ожидаемо перекрытому толстой решеткой. Нужный ключ нашла сама Софья, а вот с дверью на проржавевших петлях не справилась. Пришлось Гаду поднапрячься и садануть целым плечом.

— Чуете? Ящерами пахнет, — он, кривясь от боли, вновь позволил старухе влезть на свою спину. — Свобода близко!

— Ящерами? А вдруг черный дракон нападет на нас? — поддерживая Лабася, несущего в другой руке узел с прахом Велицы, Соня едва поспевала за лордом-спасителем. Никакого такого особенного запаха она не чувствовала. Ветер приносил лишь аромат скошенной травы, и когда они миновали конюшни с забеспокоившимися лошадьми, стало понятно, отчего так густо пахнет свежим сеном. — Мне не по себе…

— Не трусь, Шиповничек. Сейчас я покажу, как Асдиши договариваются с чужими ящерами.

Огромная пещера открылась как-то сразу: то тащились по узкому проходу, плечами задевая стены, то вдруг вывалились на такой простор. Но не размеры места обитания ящеров удивили беглецов. Они замерли, пораженные странным зрелищем: в центре, расправив крылья, топтались два дракона — красный и черный. Прикоснувшись друг к другу носами, они кружили, подчиняясь какой-то своей, слышной только им, музыке. И все это делалось грациозно и тихо — без топота и шума, который, казалось бы, не могли не издавать две гигантские туши.

— Шезган! Я где приказал ждать? Здесь или на скале? — гаркнул во все горло лорд Асдиш. Красный дракон встрепенулся, моментально сложил крылья и вытянул шею. Будто встал по стойке смирно. — И что за брачные танцы ты здесь устроил?

Черный дракон, хоть и сложил крылья, в отличие от красного, распластался по земле — притворился мертвым. Даже глаза закрыл, хотя за мгновение до того они призывно отливали серебром.

— Так! Всем приготовиться. Скоро взлетаем! Мертвых виверн это тоже касается.

Красный ящер послушно опустил крыло, черный, поняв, что никто его убивать не собирается, поднялся и повторил — тоже расправил крыло, приглашая забраться на спину.

— Зачем мы берем эту с собой? — Софья боязливо покосилась на виверну, притащившую ее в руки врага.

Эрли, помогая старушке подняться по красному крылу, обернулся.

— Мы своих не бросаем.

Шезган радостно заревел.

— Тише, ты разбудишь замок! — шикнул на него хозяин. — Шиповничек, ты в полете за старшую.

— Я? Нет, я ящерами править не умею. Я никогда прежде… Разве что в лапах…

— Шезган знает, куда лететь. Твое дело доставить живой Санару. Запомнила?

— А вы?

— А мы с Лабасем и Велицей полетим на… Кстати, милая, как тебя зовут?

Черная виверна низко опустила голову и прошипела, поднимая в воздух мелкий сор:

— Ш-а-а-а-а.

* * *

Если Софья не запомнила свой первый полет, то второй отпечатался в ее памяти намертво. Женщин надежно пристегнули и укутали одним покрывалом на двоих, но над горами ветер все равно пробирал до костей. Только над равниной, где дневное светило оказалось более милостиво к беглецам, они немного отогрелись.

Умный ящер нес наездниц осторожно, не позволяя себе никаких выкрутасов в воздухе, и с удивлением поглядывал на черную виверну, то залетающую вперед, то резко разворачивающуюся, чтобы протрубить песнь торжества. Мужчины, несмотря на скорбный груз, тоже не отставали. Улюлюкали и кричали от восторга.

— Мальчишки. В любом возрасте они остаются мальчишками, — прошамкала старуха, не рискующая, в отличие от всадников на драконе с коротким именем Ша, расцепить руки, которыми оплела впереди сидящую девушку. Удивительное дело, в полете Софья ни разу не вспомнила, что у нее совсем недавно болели ребра. Сердце замирало не только от высоты, но и от неведения, куда же держат путь ящеры. Соне бы попросить отвези ее в «Жабье болотце», там, должно быть, все переполошились и не знают куда кинуться, а она мчится совсем в другую сторону.

Осталось за спиной море со скалистой береговой линией, внизу тянулись поля, нет-нет перемежающиеся лесами, мелкими с такой высоты поселками и замками, взятыми в плен кольцами крепостных стен. Серебристой лентой тянулась Вирга. Как помнилось из учебников, река брала начало в западных горах, у подножия которых и располагалась столица Дамарии.

— Неужели мы летим в Элькассию? — София полагала, что после того, как они, не желая того, превратились в преступников, от столицы нужно держаться подальше: спрятаться и не высовывать носа, пока не утихнет буря. Она мысленно проложила маршрут по запомнившейся с уроков краеведения карте Дамарии и вычислила, что вскоре должен показаться первый оборонительный вал главного города королевства. Элькассия надежно защищалась со всех сторон сразу тремя крепостными стенами, между которыми теснились дома и храмы, вились улочки и пестрели торговыми палатками базарные площади. В каждом таком округе жили люди, разделенные по их значимости для королевства.

Первое кольцо называлось Сия. За его стенами нашел кров простой люд, живущий своим трудом: кузнецы, сыровары, швеи, прачки, мелкие лавочники и балаганные актеры. Тут же располагались военные казармы и, что совсем не надо было знать порядочной девушке, но об этом шептались даже в монастыре, дома, где любителям порочных утех продавали свои тела доступные женщины.

В Касе, во втором кольце