Ядовитый Шиповник - Мария Морозова

Из листьев, собранных в плотные розетки, поднимались стебли с цветками, чем-то похожими на лилии. Но их отличительной особенностью был не нежный цвет лепестков и не едва уловимый аромат, а неяркое свечение, исходившее от венчиков.

– Надо же, они светятся. - Принц, казалось, был неподдельно заинтересован.

– Да, это называется биолюминисценцией. В лепестках содержатся особые вещества, которые реагируют друг с другом и испускают свет.

– Красиво. Почему же вейкерции еще не растут во всех наших парках?

– Потому что слишком капризные, - объяснила я. – Не выносят перепадов температур и хорошо растут только в очень кислой почве.

– Что ж, им простительно. Как и некоторым людям.

– Считаете, что внешняя привлекательность может быть оправданием свинского поведения?

– А вы не согласны? – прищурился он.

– Нет, – отрезала, не собираясь говорить что-то еще.

Впрочем, Хелесар не стал спорить. Оставив в покое вейкерции, мужчина прошел по оранжерее и остановился возле деревца с красивыми белыми цветами.

– Это случайно не гарарский орех?

– Да, это он, – подтвердила я. - Откуда вы знаете?

– Читал как-то. Занятное растение. Его древесина становится крепче камня, полежав в соленой воде, кожура плодов способна мгновенно останавливать кровотечения из ран, а из пыльцы получается одно интересное зелье.

– Его кожура называется околоплодником, - машинально поправила я. – А что за зелье?

– Оно на несколько минут заставляет человека говорить все, что тот думает. Отличный способ для провокации скандалов.

– Не вижу в этом ничего интересного. – Меня передернуло. Вдруг вспомнилось то, что случилось с Ялмером.

– разве?

– А что хорошего в скандалах? Моего друга заподозрили в убийстве просто потому, что Кристобаль ди Мерген устроила ему скандал.

Принц резко развернулся и вперил в меня внимательный взгляд. Стало неуютно. Неужели я сказала что-то не то? Или… Провокация скандалов… Уж не приложил ли Хелесар руку к тому, что произошло с Кристобаль? Ведь как говорила Амелия, та всегда пеклась о своей репутации и не позволяла себе переходить черту. А тут решила высказаться, да еще у всех на виду… Боги…

– Вообще в нашем саду хватает интересных или опасных растений, - защебетала я, делая вид, что не подумала ни о чем таком. - Например, э-э-э… кактус-карифитум из пустынной секции. Его перезревшие плоды взрываются, разбрызгивая во все стороны едкий сок.

– Занятно, - оценил мужчина, расслабляясь. - Надеюсь, вы, Флор, не рискуете, работая здесь?

– О нет, ни в коем случае.

– Рад это слышать. Было бы досадно, если бы вы подвергали свою жизнь опасности.

Не понимая, относиться к этому как к угрозе или просто вежливому пожеланию, я промолчала.

– Наверное, нам лучше вернуться, – проговорил Хелесар, снова подавая мне руку. - Иначе нас могут потерять.

– Конечно, - согласилась я.

Обратный путь мы проделали почти молча. А к столикам с напитками подошли немного со стороны, за что я мысленно была принцу благодарна. На наше появление никто не обратил внимание. Хелесар отправился внутрь, оставляя меня одну в густой тени. Я перевела дыхание. Провокация не сработала, хотя не могу сказать, что вообще предпринимала попытки. Но принц, если Садовник все же он, шансом не воспользовался. Побоялся стражи? Пожалел меня? Или раскусил мой план? Ведь если он менталист…

Я коснулась тоненького колечка, почти незаметного на пальце. Этот артефакт подарил вчера Рэйч. Колечко позволяло почувствовать ментальное вмешательство, но защищало от потери рассудка. И если бы Хелесар попытался прочитать мои мысли или к чему-то принудить, я бы узнала. Так что последнее – точно нет.

– Флор? - Мама подошла так незаметно, что я вздрогнула. – Где ты была?

– Дышала воздухом, - выпалила уверенно.

– Вот как. - В ее взгляде читалось неприкрытое подозрение. Но устраивать допросы родительница не стала. - Пойдем, тебя искала Марлия. Хочет расспросить о природной магии…

Остаток вечера прошел спокойно. Я пообщалась с принцессой, потанцевала и даже ввязалась в дискуссию с лессом ди Касселем о полуразумных растениях. Бывший наставник утверждал, что вся их разумность – это простая реакция на разного рода раздражители. Я возражала, говоря, что там может иметь место пусть примитивное, но сознание. В конце концов, поведение Листика никак не тянуло на механические реакции. Естественно, говорить об этом я не собиралась, блюдя тайну, однако от разговора мы получились самое настоящее удовольствие. Ученые, что с нас возьмешь.

Принц тоже вел себя вполне прилично. Выходить в сад не пытался, никого не цеплял, ведя светские беседы. И пусть мне казалось, что его взгляд то и дело останавливается на мне, я не переживала. Главное, что не стал приглашать на танец. Ведь отказать я бы не смогла, а мама точно бы подумала что-нибудь не то.

В итоге расходились мы после одиннадцати. Один из стражей любезно проводил нас до экипажа, и дорога до дома была быстрой и спокойной. И пусть вечер в каком-то смысле ожидания не оправдал, я не могла не признать, что он однозначно удался.

ГЛАВА 19

После праздника сад казался пустым и тихим. Большинство сотрудников получили дополнительный выходной, ну а посетители продолжали нас избегать. Мне и самой можно было бы не остаться дома, но я решила заглянуть буквально на полчаса, чтобы проверить, не выросло ли что-нибудь интересное в образце грунта. Очень уж хотелось статью.

В оранжерее не было никого, кроме меня. Косточка Рэйча уже вытянулась почти на две ладони и начала обрастать почками. Контейнеры с грунтом тоже порадовали. На двух из них, обрызганных питательным раствором, что-то белело. Я предвкушающе потерла ладони и потянулась за увеличителем, чтобы рассмотреть поближе. Но не успела. Дверь хлопнула, заставляя обернуться.

– Доброе утро, - поздоровалась растерянно.

У входа стоял не кто иной, как лесс ван Рибергер.

– Утро, - мрачно хмыкнул тот. - Так и знал, что застану вас здесь.

– Вам скорее повезло, потому что у меня сегодня выходной. - Я встала, отряхивая руки. По спине побежали мурашки нехорошего предчувствия. - Что-то случилось?

– Где вы были вчера вечером, лесса ван Дарен?

– В саду, - ответила без раздумий. – На приеме по случаю нашего юбилея. А потом поехала домой.

– Вот как… – Он пожевал губами.

– Только не говорите, что опять кого-то убили, – чуть ли не взмолилась я.

Ван Рибергер промолчал. И это молчание было красноречивее