Кто такая Марта - Екатерина Началова

А теперь, когда существующий Порядок сдвинули рыжие змеиные кольца, в груди болит и шипит от безнадежности, когда рвет на части — теперь, что делать? Надолго не загадываю. Решаю сначала выяснить у папы, что с выпиской, а там — просто постараться не сдохнуть…

Черная фигура Рейтора возникает рядом как раз, когда я приподнимаюсь.

— Рей!

Радость от встречи вырывается бурно, как из фонтана. Я живо кидаюсь обниматься. Рейтор, обычно не любящий тесного контакта, на этот раз не отталкивает, крепко поджимая меня рукой.

— Рад, что ты цела, рыжик, — он традиционно сдержан. — Очень рад, что не потерялась.

Он треплет меня по голове и даже улыбается. Меня кроет облегчением и надеждой. А вдруг Сок с ним… А вдруг Рей знает…

— И я! Откуда ты? Давно? Как ты? А что с Соком, знаешь?

Смотрю на парня с надеждой.

— Только от Кирела. Потом сразу нашел тебя. Насчет Сокура… — Рей задумчиво цокает, мотает головой и серьезно замолкает.

— Что?!

Он изучающе смотрит на меня и твердо произносит, мгновенно развевая мои слабые надежды:

— Вернулся один. Видел только, как его ранили.

— Ранили?! — бледнею, прикладывая руку к груди. Мне мгновенно становится нехорошо.

— Сядь.

Усадив меня у чаши, Рейтор приземляется рядом.

— Слушай, Марта… — он долго трет ребром ладони подбородок, формулируя что-то сложное. — Что тебе сказали насчет Сока?

Я смотрю в острые глаза, такие черные, что не различить зрачков. Только открываю рот, чтобы ответить, рассказать про выписку, как Рейтор уже понимающе кивает.

— О, как, пять строчек. Понял, — спохватившись, он тут же отводит взгляд. — Извини. Уже случайно прочел. Пока не успеваю контролировать. Так…

Он усмехается, трет шею. Ворон снова в своих обрезанных перчатках, в которых видны только чистые розоватые подушечки, но я уже знаю, что у него на пальцах оттиснуты и скрыты перья. Я понимаю, что это знаки Силы, как и черные крылья на спине.

— Ты должна задать вопрос Кирелу. Не откладывай — спроси сегодня. Все вопросы, что есть, — он говорит прямо. — Знаешь, что он — бывший Змей? Так вот… Кирелу известно о Сокуре, он просто не хочет говорить. Я случайно прочитал его, как тебя только что.

От его слов пульс невольно учащается.

— Случайно прочитал?! Но Кирел недосягаем!

— Для большинства, — прозрачно произносит Рей. Смотрит так внушительно, что мне нечем возразить.

— А может ты мне скажешь?

Рей твердо качает головой — нет.

— Не знаю, получится ли сегодня… Он может не появиться… — выдыхаю, смиряясь, что информацию придется получать из первых рук. — Кирел всегда приходит сам, к себе не приглашает. Даже папа не знает, как его найти.

— Я знаю, где он. — Рей снова удивляет. — Закрой глаза.

Прикрываю глаза, чувствую аккуратное прикосновение пальцев к виску и замираю в ожидании. Через несколько мгновений вижу перед собой одноэтажный дом с рыжей черепичной крышей, уютно обвитый красным плющом и множеством цветов вокруг.

— В этом доме? — удивленно смотрю на довольно скромный дом для великого мага. Дверь выкрашена в красный.

— Да.

С досадой развожу руками.

— Рей… Я еще не научилась делать порталы… Пыталась, но пока только палец сожгла.

Ворон зорко осматривается вокруг, щурится, наблюдая за фигурами адептов, несколько раз двигает челюстью, а затем неожиданно заявляет:

— С порталом тебе помогут.

Он не торопится сообщать детали. Голос спокоен, лицо тоже, но в сдержанной улыбке двойным дном лежит тщательно скрываемое торжество. Почему-то мне кажется, что скрытный Рей улюлюкает от счастья внутри себя.

— Помнишь, вчера… Точнее, утром в лесу. Ты спрашивала, как можешь остаться, если не уверена, надолго ли увлечение…? На этот вопрос ответить могу — как Ворон. Здесь как раз очень просто, Марта… Взвесив все, что имеешь на текущий момент, ты сама решаешь, надолго ли увлечение. Решаешь, делаешь конкретный выбор и дальше действуешь, отталкиваясь от него. Если ты не принимаешь решение, то автоматически выбираешь противоположный вариант.

Говорит Рей так естественно, будто мы продолжаем тот начатый разговор. Я слушаю с сомнением. Вариант кажется очень мужским, совсем неподходящим мне. Может Рей слышит мои мысли, может нет, но продолжает уверенно говорить. Мы смотрим в одну сторону — там, над разноцветными деревьями высится белая громада королевского замка.

— Пойми, неважно, сколько чувств, точнее… это не первоочередное. Любить — это глагол. Действия, а не слова или страдания, выбор. Мой род так считает. — Рейтор делает внушительную паузу и задумчиво смотрит вдаль. — Поэтому ястреб полетел за голубкой через океан, хотя знал, что ему не перелететь. Он выбрал.

Потрясенно хлопаю ресницами в ответ. Рей независимо жмет плечами.

— Что?

— Так ты читал?

Его щеки розовеют, Ворон гордо выпрямляет спину.

— Конечно, читал, — свысока буркает он. — И тоже могу цитировать. Мать любит эту поэму… Девушкам нравится…

Когда Рей улыбается, он такой красивый, что екает сердце. Но мое уже отравлено — Сокур проник в кровь.

Твои глаза, голубка, как земные звезды,

Что маяками светят мне за несколько морей.

Мне, ястребу, скала до неба не преграда,

А лишь ступенька, что перешагнуть за взлет.

Тебя от взора моего не спрятать,

Пусть расстараются с десяток ревностных отцов,

И столько же ревнивых братьев*.

(*из поэмы «Ястреб и голубка»)

— Жди здесь, — Ворон поднимается.

Через несколько минут он возвращается ко мне в сопровождении магистра Араринта, который молча создает портал.

Глава 51. Яблочный сок шипит

Рей со мной не остается. Проводив взглядом удаляющийся черный хвост, я шагаю к дому Кирела одна. Одноэтажный дом из серого камня, потемневшего от времени, стоит на лугу, как и дом моих родителей. Мне даже кажется, что я нахожусь где-то рядом с ними, потому что пахнет похоже. Чую запах лугов, разнотравья и вездесущего вереска с его медовым сладковатым ароматом. Мама говорит, что там, где никто не может выжить, выживает вереск, поэтому у нашего дома, как и у многих, обильно высажены охапки пурпурных кустов с запахом меда. Вереск не боится ни ветра,