Брачные ошибки - Полина Ром

У этого самого иностранца оказался расторопный слуга по имени Йенс, который буквально в течение нескольких дней наладил небольшое, но весьма удобное хозяйство. Закупил лёгкую коляску и несколько очень неплохих коней, нанял прислугу в дом, а также кучера и конюха, озаботился доставкой продуктов и прочими важными вещами.

В глазах соседей иностранец не выглядел слишком богатым, а казался просто достаточно обеспеченным. О нём знали слишком мало, но сплетничали достаточно много. И хотя иностранец не пытался поддерживать какие-либо отношения с соседями, но некоторые матери семейств поглядывали на него с интересом, подозревая, что молодой мужчина холост и вполне сгодится в мужья подрастающей дочери.

Нанятые слуги, хоть и любили по примеру слуг всего мира посплетничать, о хозяине не знали ничего. А вот Йенс, который прибыл вместе с иностранцем и, разумеется, мог бы просветить соседей и о семейном, и о финансовом положении господина, к огорчению сплетниц, оказался на редкость молчаливым и неприятным типом.

Так что все новости из жизни загадочного иностранца соседи узнавали с опозданием. Даже такую важную новость, как посещение некоего кладбища. На этом самом кладбище, запретив кучеру ходить за собой, иностранец пробыл достаточно долго и вернулся с таким странным выражением лица, что кучер заподозрил какую-то важную тайну. Этот самый кучер Петерс, когда кухарка вдовы Можер зазвала его на чашечку взвара, так и рассказывал:

- …навроде, как даже плакал там!

- Оченно уж любопытно, кого ж он там схоронил? – кухарка вдовы Можер Нестра отличалась не только изрядным любопытством, но и длинным языком. Сейчас, угощая знакомого, она очень рассчитывала получить в обмен на чай с белыми подчерствевшими булками какую-нибудь вкусную сплетню.

Петерс пожал плечами и ответил:

- Хто ж его знает? Может, и родня какая… - предположил он, а потом, на секунду задумавшись, ляпнул: - А ещё сказывають, что завсегда убийц на место преступления тянет… - тут они с кухаркой переглянулись. Заметив, какое впечатление произвели его слова на достойную женщину, Петерс боязливо добавил: - Не нашего ума это дело!

Кучер и сам понимал, что на кладбище хоронят людей, а если бы и было убийство, то вовсе не там. И ляпнул он шокирующую фразу просто для поддержания беседы, неожиданно даже для самого себя. А сейчас, глядя на загоревшиеся от его слов глаза кухарки, испугался последствий нелепого предположения.

- Только ты, Нестра, языком поменьше мели! Мало ли чо и как... Не наше это с тобой дело, а вовсе даже господское! - Петерс поднял кривоватый указательный палец и погрозил им приятельнице, надеясь пристрожить болтушку.

Нестра яростно закивала, подтверждая, что - да-да, конечно! Это вовсе не её ума дело! Но тем же вечером поделилась потрясающими сведениями и собственными опасениями с Катрой, кухаркой из особняка господина Борена…

***

- …вот на этих самых песочных картинках она и сделала себе состояние. – Йенс протянул барону небольшую стекляшку в изящной тоненькой рамке и добавил: - Переверните ее, мой господин.

Слушая сведения, раздобытые слугой, Эрик с трудом сдерживался от одной единственной фразы: «О-бал-деть!».

По совету Йенса он легонько толкнул стёклышко, и оно действительно перевернулось. В некотором оцепенении барон наблюдал за тем, как струйки песка разного цвета прихотливо рисуют красивый горный пейзаж, на который тонкой белоснежной пыльцой, напоминающей снег, ложится белая пудра.

- Делают их разного размера. В самые дорогие, говорят, добавляют настоящий золотой песок! – продолжал Йенс.

Дождавшись, пока картинка прорисуется полностью, несколько растерянный от избытка информации, Эрик снова перевернул стекло, размышляя: «Потрясающе! Нет, конечно, она и тогда показалась мне очень бойкой… Но ведь сдвинуть с места такую махину – просто уму непостижимо! Бедная дворяночка, без связей, без помощи… Подружилась с герцогиней! Ходит во дворец, как к себе домой! Купила особняк с парком в городе! Но что это за дурацкие разговоры о каких-то там женихах?! Вообще-то она замужем! Маркиз еще этот… Может быть, Йенс что-то путает?»

- А ещё, мой господин, в городе сплетничают, что наследник у неё патент отберёт.

- Как это отберёт?

- Это долгая история, господин…

Эрик встал из-за стола и даже тряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок. Слуга почтительно замолчал, понимая, что именно сейчас хозяин принимает какое-то решение. Барон прошёлся по комнате, постоял у окна, задумчиво барабаня пальцами по подоконнику, вернулся на место и задал неожиданный вопрос:

- Йенс, ты точно решил остаться у меня?

- Да, мой господин. Я уже привык управлять хозяйством и заниматься торговлей не хочу.

- Тогда больше никаких «господин». Мы вернулись из Джалира навсегда, и нужно привыкать к местным обычаям. Господин барон – вот так будет правильно. Ты понял меня?

- Да, господин барон.

- Что ж, тогда прикажи собрать ужин и расскажи мне поподробнее про патент и про маркиза…

Глава 47

Их сиятельство маркиз Бертран фон Ланге недовольно оттолкнул лакея, помогающего ему войти в карету.

- Поди прочь, болван!

Усевшись на мягкий диванчик среди атласных подушек, он протянул руку с тростью и постучал в задвижку окошечка для переговоров с кучером:

- Трогай! Домой!

Зазвякали металлические детали упряжи. Кучер щёлкнул кнутом, карета резко дёрнулась и покатила, слегка поскрипывая, со двора особняка баронессы фон Герберт. Маркиз, раздражённо поморщившись, подумал: «Выпорю болвана!».

Понять раздражение господина маркиза было легко: не часто двери какого-либо дома оказывались закрыты перед ним.

«Похоже, и вправду разболелась. Ни других карет во дворе, ни света нет в гостиной. Да и вообще во всём особняке горит буквально пара окон. Как будто она и слуг отослала… Может, действительно серьёзная болезнь? Хоть бы не сдохла… Полгода уже езжу, как на службу…» – от этой мысли маркиз вновь невольно поморщился.

Не то чтобы ему не нравилась сама баронесса фон Герберт. С ней-то как раз все было в порядке: смазливая и аппетитная девица, но вот её титул…

«Если бы не этот глупый скандал с женой идиота Мирагно… принесла же его тогда нелёгкая раньше времени! Появлялся бы сейчас в свете при королевском дворе… Там и выбор девиц побольше, да и денег не меньше… Хотя… Там и ростовщиков избыток с долговыми расписками. Все равно спокойно бы жить не дали… а здесь почти провинциальная благодать…», – утешил маркиз сам себя.

Последнее время отец маркиза,