Донна Грант - Повелитель полуночи

— Рассказал.

— И восприняла она это, так же как и сказала Каре?

Логан повернул голову к Хейдену.

— Ты подслушивал их разговор?

— Да, так же как и ты.

Логан знал, что не отделается от Хейдена, пока не ответит.

— Она восприняла все намного лучше, чем сказала Каре. После этого, она рассказывала мне, каким хорошим человеком я являюсь.

— Это я знаю уже очень давно. Неважно, что за секрет из твоего прошлого ты хранишь от меня, это не изменит нашей дружбы.

— Хочешь проверить? — спросил Логан. Его бог усмехнулся в нем, он жаждал боя, так же как и Логан.

Хейден приподнял бровь.

— Ты должен сохранить свои силы для миссии.

— Нет. Ты имеешь право знать о моем прошлом.

— Прекрати, Логан, — предупредил Хейден. — Я не хочу драться с тобой.

Но Логану необходимо дать выход своему раздражению. Кроме того, он никогда не утаивал свои секреты от Хейдена.

— Я должен был рассказать тебе все давным-давно.

— Я уже сказал тебе. Храни свои секреты. Мне не важно.

— Я отправился к Дейдре, Хейден. Я отправился к ней и умолял сделать меня Воителем. Я был уверен, что во мне есть бог. И я хотел все это — бессмертие, славу, которые получил бы став Воителем.

Логан вздрогнул, когда увидел, как потемневшие глаза Хейдена расширились. Именно этого он всегда боялся. Поэтому сохранял свою тайну.

Он не был достоин находиться среди Воителей в замке Маклауд.

— Черт возьми, Логан, — взревел Хейден. — Я мог предположить все что угодно, что произошло с тобой, но только не это.

Логан оперся руками за зубчатую стену.

— Я знаю. Мне было стыдно, что я еще могу сказать. Все вы были забраны из ваших семей, а я отправился добровольно.

— Черт, — сказал Хейден и провел руками по лицу. — Ты на стороне Дейдре?

Логан не мог поверить, что Хейден задал этот вопрос, но все же ответил:

— Никогда. Как только я понял, кем я стал, я боролся с ней.

В течение нескольких напряженных мгновений Хейден просто смотрел на Логана, прежде чем он положил свою огромную руку на плечо Логана.

— Ты не должен был нести такую ношу в себе все эти годы.

— Ты не потрясен?

Хейден фыркнул.

— Конечно, но все мы совершаем ошибки. Мне доводилось слышать о Дейдре и Воителях, прежде чем меня забрали, я вполне мог сделать то же самое, что и ты.

— Я думал…

— Что мы прогоним тебя?

Логан кивнул.

Хейден глубоко вздохнул и медленно оглядел замок.

— Мы семья. Все мы. Я говорил тебе прежде, ты мне как брат, которого у меня никогда не было. Семья прощает все друг другу, Логан, потому что люди, на которых ты всегда можешь рассчитывать — это твоя семья.

Горло Логана сжалось, он не мог вымолвить ни слова. Вместо этого, он кивнул.

Хейден начал отворачиваться, но остановился и взглянул на Логана:

— Не бойся сказать об этом другим, но, если ты решил сохранить свой секрет, он никогда не прозвучит из моих уст.

— Спасибо. Брат.

Хайден улыбнулся и повернулся на каблуках.

Логан остался на стене, его мысли были заняты Гвинн и тем, что сказал Хейден.

Логан провел рукой по серым камням. Мир изменился, но замок выдержал. Он выдержал стихии и время с достоинством и своенравием, спокойствием и гордостью. Сначала он был их крепостью, но превратился в дом.

Дом, в котором, Логан был уверен, Гвинн обрела бы счастье. В замке, она могла отточить свою магию, и учиться у других. Но она хотела вернуться в свой мир, к своей работе. Она по-прежнему сможет использовать свою магию, но она никогда не станет Друидом, каким, Логан был уверен, она могла бы стать.

Логан посмотрел вокруг замка и земель, вспоминая сражения с Дейдре, торжества, свадьбы и события, которые важны для каждого из них.

Замок Маклауд не просто груда камней, которая стала укрытием. Он стал символом надежды для всех, кто назвал его домом.

Логан повернулся и зашагал к замку. Он остановился и посмотрел вниз на большой зал. Гвинн стояла рядом с елкой, сложив руки на груди, и смотрела на украшения.

Несмотря на предстоящую миссию или может быть именно поэтому, Кара и Маркейл завернули несколько подарков и положили под елку.

Это было сделано так, как рассказывала ему Гвинн.

Логан, возможно выпал из четырех столетий, но он не собирался упускать ни одной детали.

— Мне сказали, что у тебя было видение.

Шафран ненавидела спокойный, интеллигентный голос Деклана. Она презирала все в нем. Он держал ее в плену сейчас, но в один прекрасный день она будет свободна. И она убьет его за то, что он сделал с ней.

— Шафран, — сказал Деклан, и его голос был приторно сладким. — Мне прислать больше пауков?

Она содрогнулась, от мысли обо всех этих волосатых лапах, ползающих по ней снова. Это был ее самый большой страх, и Деклан с легкостью использовал его против нее.

— Нет.

— Я так не думаю. Сейчас. Скажи мне, что ты увидела.

Она повернула голову набок и прижалась щекой к ледяной кирпичной стене. Холод просочился через кирпичи и рубашку с короткими рукавами, которую она носила до тех пор, пока не простыла.

— Шафран.

Она услышала предупреждение в голосе Деклана, понимая, на что провоцирует его.

— Ничего важного.

— Мне все равно, даже если ты увидела, какую обувь я выбрал, чтобы одеть утром, — проревел он ей на ухо. — Я хочу знать.

Шафран вздрогнула и попыталась отодвинуться от него, но цепи крепко держали ее.

— Я увидела остров. И двух человек, мужчину и женщину.

— Как выглядела эта женщина?

Она переместила руки, раздался лязг цепей.

— Она была очень красивой. Очень красивая. У нее черные волосы и самые удивительные глаза. Они были фиалкового цвета.

— Гвинн, — понял Деклан.

Шафран зажмурила глаза. Она надеялась, что увидела кого-то, кого Деклан не знает. Все на что Шафран могла надеяться теперь, так это на то, что кем бы ни была эта Гвинн, она будет в безопасности. И если Гвинн повезло, тот мужчина сможет защитить ее от Деклана.

— Я всегда знал, что Провидец, принесет мне удачу, — сказал Деклан. — Отправляемся на Эгг как можно быстрее!

Звук закрывающейся металлической двери разносился по всему подземелью.

Глава 36

Гвинн смотрела на все пакеты, лежащие под елкой. Они были завернуты с заботой и завязаны красивыми лентами. Это вызывало в памяти воспоминания о том, как Гвинн помогала матери упаковывать подарки.

Рождественский CD Бинга Кросби[3] был их любимым, всегда играл, когда они упаковывали подарки. Позже, пока ее мать спала, Гвинн любовно оборачивала подарки, которые приготовила для нее. Или, если она скопила достаточно денег с обедов, она покупала ей пару сережек.