Четыре Ошибки Принцессы - Тина Солнечная

было не просто сражение — это был спектакль стихий.

Вокруг вздымались столбы огня и закрученные вихри воздуха. Один из них бросил цепь света, другой в ответ поднял стену из ледяных кристаллов. Пространство между ними искажалось — от силы магии, от древних заклятий, что они взывали из глубин памяти.

Кейран был великолепен — собранный, сосредоточенный, ослепительно яркий. Он держался на грани, но не уступал.

Я не могла ждать. Не могла.

Собрав магию в кулак, я метнулась вбок, прикрыв себя новым щитом, и обогнула их дуэль. Пронеслась, пригибаясь под заклинанием, уклоняясь от осколков, от искр, от силы.

И, наконец, добежала.

У двери в покои отца стоял секретарь. Лицо белое как полотно. В руках дрожащий кинжал. Он смотрел на все происходящее со святым ужасом на лице и я его понимала.

— Астрид? — удивлённо выдохнул королевский секретарь, когда я приблизилась.

— Пропусти, — сказала я, задыхаясь. — Быстро!

Он замер на миг, потом, узнав меня, кивнул и отступил, дрожащей рукой распахивая дверь.

— Только вы, — хрипло добавил он.

— Хорошо, — бросила я и шагнула внутрь.

За моей спиной Домин остался у двери, заняв позицию рядом с секретарём, готовый защищать вход.

А я вошла — туда, где лежал мой отец.

Внутри было тихо. Слишком тихо.

Я сделала шаг вперёд — и тут же замерла, когда из полумрака вынырнула женская фигура с кинжалом в руке. Острие было направлено прямо на меня. Лицо искажено страхом.

— Не подходи! — выдохнула она, голос дрожал. — Я… я не дам ему добраться до короля!

— Это я, — прошептала я, поднимая руки. — Астрид.

Женщина заморгала, не сразу узнавая. Потом глаза её расширились, и она опустила кинжал.

— О боги… Астрид… принцесса… — она тяжело выдохнула и медленно опустилась на колени рядом с ложем отца. — Прости. Кейран… он разрешил мне быть здесь. Сказал, ты попросила. Я… я всё сделала как надо. За это время Сид приходил трижды. Я каждый раз поднимала тревогу. Один раз он… — она запнулась, — он ударил меня. Но ушёл. Думаю, только потому, что я закричала.

Моя грудь сжалась.

— Ты умница, — прошептала я, подходя ближе. — Ты сделала больше, чем многие. Спасибо.

Я обняла её крепко, всем сердцем.

— Спасибо тебе. За всё. — Мои пальцы скользнули к медальону на груди отца — фамильному знаку, вплетённому в магию рода. — Я больше не допущу, чтобы кто-то причинил вред ни тебе, ни ему.

Я прошептала древние слова, и золотой свет разлился по комнате, ложась на стены, пол, потолок. Семейная защита — сильнейшая из тех, что мы знали. Та, что не пускала никого, кроме прямых потомков крови и семьи не желающей навредить. Я молилась, чтобы она сработала. Чтобы в этот раз магия не подвела меня.

Свет вспыхнул и замер, будто впитавшись в сам воздух.

— Теперь никто, кроме семьи, не сможет приблизиться к нему, — сказала я, поднимаясь.

Женщина всхлипнула.

— А я? — спросила она едва слышно.

Я взглянула ей в глаза.

— А ты часть нашей семьи, — ответила я тихо, но твёрдо.

Улыбка дрогнула на её губах, и я видела, как слёзы заполнили её глаза.

Она кивнула, словно в первый раз за долгое время поверив, что не одна.

— Снаружи… — она вскинула голову. — Там нечто ужасное. Всё началось…

— Я знаю. — Я сжала её ладонь и отступила назад. — Мне нужно туда. Надо остановить это.

И я шагнула к двери.

Я вышла из покоев и остановилась на мгновение, ошеломлённая зрелищем.

Слева, в пыльной полосе света, отражённого витражами, мой кузнец — Доминик — сражался с Сидом. Я застыла, заворожённая. Никогда бы не подумала, что мой покладистый, нежный, горячий Дом умеет так обращаться с мечом. Он был великолепен. Ни одного лишнего движения, каждый выпад — точен, каждый шаг — выверен. Сид атаковал яростно, но Доминик держался твёрдо, и во взгляде его горел огонь, какой я видела лишь в самые отчаянные наши ночи.

С другой стороны коридора закручивалась в вихре магии схватка Кейрана. Мой маг. Любимый. Он парил, словно танцевал, а заклинания вспыхивали и гасли вокруг него, сжигая, замораживая, отбрасывая противников. Королевский маг был не менее силён, но Кейран был зол — и в этой ярости было что-то первозданное, способное обрушить не только стены, но и саму судьбу.

Пирата я не видела. Но его голос, его дикий, безудержный смех, разносился по залу, перекрывая звон мечей. Где бы он ни был — он сражался.

Я сжала кулаки, сердце колотилось, дыхание перехватывало. Боль и вина сжали грудь.

Если бы я не уехала… если бы осталась…

Может быть, дворец не погрузился бы в хаос.

Но если бы я осталась… я бы не нашла Тарвина. Не открыла бы правду. Не почувствовала бы его метку на его коже, как судьбу, от которой не скрыться.

Мысли о Тарвине, о моём четвёртом муже, едва успели окрепнуть в голове, как раздались странные звуки — не боевые, иные. Тяжёлые шаги, бряцание оружия, ритмичный гул.

Я подбежала к окну и замерла, не веря своим глазам. По главной аллее к замку шла армия. Не королевская — знамёна другие, чужие. Но в первых рядах я увидела знакомые лица.

— Он привёл их… — выдохнула я.

— Что ты наделала?! — взревел Сид. — Ты с ума сошла, Астрид! Ты впустила врагов в наш дом! Подарила им королевство! Тупая девчонка!

Я обернулась, глаза мои горели.

— Нет. Враг — ты. Они мои союзники. А ты — предатель.

В этот момент огромные двери с грохотом распахнулись, и в зал ворвался Тарвин. В его глазах полыхала ярость, меч в руке был окровавлен, за спиной — те самые воины. Его армия.

— Быстро! — рявкнул он. — Очистить залы! Найти мятежников!

Он двигался с точностью и яростью бури. И я видела, как дрогнули даже те, кто был готов умереть ради мятежа. Через несколько минут всё стихло. Люди Сида пали, другие бросили оружие.

Тарвин шагнул ко мне. Молча. Схватил моё лицо в ладони и поцеловал — горячо, сильно, жадно. Я чуть не рухнула от нахлынувшего облегчения и любви.

— Я же обещал тебе, моя Астрид, — прошептал он. — Никто не посмеет обидеть моё сокровище.

— Глупцы! — заорал Сид. — Вы погубите