Джейми Макгвайр - Эдем

- Пришло время страшных страданий, — просипел Люцифер и отступил в сторону, подальше от жарких объ­ятий Габриэля.Эли сказал твердым голосом: - Ты оставишь эту семью в покос. Ад не тронет детей Габриэля и детей их детей. Он так приказал. Этот ребе­нок получил Божественное благословение.

Это не человек! — прошипел Люцифер.

Габриэль сделал шаг, сжав кулаки.

Она моя внучка. — Голос звучал громоподобно, но Габриэль не кричал. — Клянусь Всевышним, если ты станешь снова угрожать ей, тебя постигнет такая страш­ная кара, что ты сам запросишься в преисподнюю.

Это подло! — завопил дьявол. — Гадко! Неспра­ведливо!

После этой вспышки гнева он улыбнулся:

Наконец -то Он снизошел до моего уровня. Как мило.

Богохульствуешь! — гаркнул Самуэль, шагая впе­ред.

Эли остановил его, но не успел отдать распоряже­ние. Сатана испарился.

Я глубоко вздохнула и всхлипнула. Джаред подполз к нам и обхватил нас с дочкой потными, запачканными кровью руками. Я плакала и, содрогаясь всем телом, це­ловала крошечный лобик своей малютки, а Джаред цело­вал мой.

Клер? — держа любимую на руках, звал ее Райан.

Эли спокойно прошелся по комнате и опустился на колени рядом с ними:

Выглядишь жутковато.

Клер через силу тихо засмеялась.

- Правда? Я подумала было причесаться, но пришлось полетать с помощью дьявола. К ним подошел Гейб. Оценив серьезность ранений, он сказал:

Плохо дело, малышка.

Эли кивнул Самуэлю. Арх мигом оказался стоящим на коленях рядом с Эли и забрал Клер из рук Райана.

Подожди. — сказал Райан.

Самуэль проигнорировал просьбу и поставил Клер на ноги. Одежда девушки оставалась разорванной, а вот по­резы с лица и тела исчезли. Гейб протянул одну руку Райану и помог ему подняться, а другой обхватил за шею Бекса.

Спасибо Тебе, — сказал Гейб, как будто самому себе.

Но я поняла, что он обращается к Богу.

Райан поднял Клер на руки и стал страстно целовать ее в губы, просто не мог оторваться.

Как ты? — наконец спросил он с озабоченным видом.

Да ну, обычный рабочий день.

Райан крепко прижал Клер к себе, по его грязной ще­ке скатилась одинокая слеза.

Если я тебе не говорила раньше, приятель, — ска­зала Клер, отклоняясь назад, — я тебя типа люблю.

Райан хохотнул:

Запомни, кто сказал это первым.

Клер пихнула его локтем, и они вместе повернулись в сторону Бекса. Он медленно приближался к телу Ким. Чтобы не поддаваться острому чувству горя, которое пе­реполняло нас всех, Бекс сурово сдвинул брови.

Бекс поднял с пола тело Ким и положил его на простыню, принесенную Райаном откуда-то из угла, распря­мил согнутые ноги и сложил руки покойницы на груди.

Эли стоял рядом с Райаном.

- Прими душу Ким, Отче. Открой ей путь в Твое царство. Даруй покой ее родным и друзьям, и пусть они помнят, что ее самопожертвование было совершено из любви и во имя любви.

Прости. — сказал Бекс, накрывая лицо Ким кра­ем простыни.

Райан кашлянул, и они с Клер обнялись.Я была эмоционально выпотрошена, у меня даже слез не осталось. Я смотрела на очертания тела Ким пол про­стыней и не могла поверить своим глазам. Она действительно ушла. Я представила, что мне предстоит выполнить ужасный долг — сообщить о смерти Ким ее отцу и Бет. Как мы объясним, при каких обстоятельствах она погибла?

Мы позаботимся обо всем, — сказал Джаред. — Она будет похоронена с почетом, какого заслуживает.

Хочу, чтобы она вернулась, — тихо сказала я. — Это моя вина. Мне не надо было выходить. Мы все были бы в безопасности, если бы я осталась в храме.

Джаред погладил меня по щеке:

С тревогой бороться трудно. Ты сделала то, что должна была сделать. Ты так считала в тот момент. Ин­стинкт самосохранения почти невозможно игнориро­вать, даже если ты гибрид. Ты не хотела, чтобы так слу­чилось, и Ким это знала.

Я кивнула, понимая, что чувство вины будет пресле­довать меня всю оставшуюся жизнь. Угроза, которую я ощущала в гробнице, тогда была абсолютно реальной. Но, оглядываясь назад, я вижу, что поддалась страху, и это стоило Ким жизни. Тяжесть ответственности за смерть подруги я буду нести до конца дней. Гейб встал на колени рядом со мной, чтобы лучше рассмотреть внучку.

Она идеал красоты, — сказал он и погладил ма­ленькую ручку девочки.

Спасибо, — произнесла я, и наконец, мои глаза наполнились слезами.

Ты сама не знаешь, что здесь только что произо­шло благодаря тебе, — сказал Гейб и вытер мне слезы. — Ты спасла ее, а она спасет нас всех.

Для маленькой девочки это серьезная задача, — сказал Джаред, глядя на бесценный сверток у меня на ру­ках. — Хорошо, что она такая же сильная, как ее мама.

Джаред прикоснулся губами к моим губам. Впервые за долгие месяцы его губы оказались теплее моих. Запах Джареда смешался с запахом малышки, и я ощутила от­даленно знакомую легкость на душе. Чувство безопасно­сти воспринималось как забытое воспоминание, тем бо­лее что оно пришло ко мне таким невероятным образом. Я сомневалась, а можно ли вообще доверять этому чув­ству? Но наша семья была в безопасности. Мы заслужили возможность начать все сначала, мы все. Небеса благо­словили нас. С этой мыслью я посмотрена на драгоценное сокровище, лежавшее у меня на руках, и прошептала:

Эдем.

О чем ты? — переспросил Джаред, близкий к эй­фории.

- Ее будут звать Эдем.

Э П И Л О Г

Ладони все время были мокрыми. Я вытирала их о пла­тье, но они немедленно становились влажными снова. «Ты можешь это сделать, — подумала я про себя. Это пустяк. Тебе приходилось переживать и кое-что похуже». Это правда, но на меня сейчас смотрели сотни людей. И ждали.

Я повернулась и поискала глазами мужа. Зрение уже не было таким острым, как во время беременности. Воз­вращаться к обычным человеческим способностям не слишком приятно, когда попробуешь, что такое способности сверхъестественные. К хорошему привыкаешь бы­стро. Кто-то помахал мне рукой поверх моря людских го­лов. Это Лиллиан. Вон она — улыбается от уха до уха. Ря­дом с ней Синтия. Бекс, Клер. По другую сторону от моей матери сидели Райан и Джаред с возбужденной, непоседливой Эдем на руках. Малышке было десять меся­цев — ручки-ножки в пухлых складочках, волнистые светлые волосы, а щеки такие полные, что свешивались вниз, как брыли у бассет-хаунда. Ярко-голубые глаза до­чери я видела даже отсюда. Эдем стояла на коленях у Джареда, подпрыгивала и вихлялась из стороны в сторо­ну, показывая всем два верхних зуба и зиявшую между ними дырку. Джаред не мог отвлечься от дочурки, она занимала все его внимание, а большой коричневый бант прочно перекрывал поле зрения. Глядя на попытки мужа оглядеться и увидеть что-нибудь, кроме этого банта, я не могла удержаться от смеха.