Позволь мне согреться - Ольга Вадимовна Гусейнова

службу. Будь она неладна. Вышла из дома – и замерла, в изумлении вытаращившись на солидный экипаж с четверкой великолепных коней в упряжи. Еще и с гербами княжеского рода на дверях. За ним заметила хорошо знакомый кабриолет, на котором нас частенько подвозил Неро.

У кареты стоял, опираясь на знаменитую на весь сыск трость с серебряным набалдашником, младший князь Дагоран, как обычно, в дорогом, представительном, темно-синем сюртуке с шелковым шарфом. Рядом с ним Рейвик с Неро, сегодня почему-то не в служебной, а охотничьей или дорожной одежде, в которой я их видела два месяца назад в лесу, когда отстала от дилижанса.

Мимо сновали горожане, глазея на экипажи и на оборотней, – это понятно. Но вот неожиданно, торопливо, даже запыхавшись подошедшая Тамара заставила беспокоиться. Я уже приготовилась услышать от нее о какой-нибудь неприятности как минимум, а она, кивнув мне с улыбкой, пожелала легкой дороги и сказала, что за Котом присмотрит на самом высоком уровне.

Пока я растерянно хлопала глазами, Людвиг шагнул ко мне и, приобняв, повел к княжеской и наверняка удобной карете, на таких рессорах даже самое ухабистое бездорожье будет малозначительном неудобством. Подсадив меня туда, сообщил:

– У нас новое дело, придется проехаться. Недалеко.

В этот раз на козлы запрыгнул усмехающийся Рейвик, а Неро заговорил с Тамарой. Но карета тронулась и цоканье копыт сразу четырех лошадей и грохот колес по мостовой заглушил их. Я бегло осмотрелась, смутившись от темного, странно торжествующего взгляда моего любимого некроманта. Да, это вам не дилижанс, а большой экипаж лорда, рассчитанный на длительные поездки, с широкими мягкими диванчиками, с выдвигающимися подножниками, чтобы можно было вытянуть и положить ноги. И даже неплохо выспаться. Здесь могли бы с комфортом разместиться сразу четыре крупных пассажира, что уж говорить о нас двоих.

Диванчик так и манил растянуться – усталость и душевное опустошение последних дней давали о себе знать муторной сонливостью и вялостью.

– Сними шляпку и перчатки, – мягко предложил Людвиг, но его голос прошелся по моим нервам приказом. Заметив мое недоумение, он добавил: – Дорога неблизкая, Мишель, будет хорошо, если ты хоть немного отдохнешь и расслабишься в пути… обопрись на спинку.

Спорить не стала, сняла перчатки и шляпку, положила рядом с ридикюлем. И едва не растеклась по диванчику, прячась за ресницами от все подмечающего взгляда оборотня. Чуть прикрыв глаза, я смотрела в окошко на утреннюю аэртскую суету. Быстро же я привыкла к столице с ее бурлящей день и ночь жизнью. Но задумалась совсем о другом.

– Что тебя тревожит? – нарушил молчание Людвиг, пристально вглядываясь мне в лицо.

Сначала я отстраненно пожала плечами, но потом поделилась грустными мыслями:

– Я все думаю о семье виконта Дершака. Возможно, супруга была в курсе его темных дел, но остальные…

– Мишель, не думай об этом. Корона со всем разберется, – отмел Людвиг мои сомнения.

Знаю я по истории, как корона разбирается с семьями неугодных, преступников и магами не с тем даром. Горько хмыкнув, я поделилась размышлениями:

– Не могу не думать о том, что двенадцать в общем-то ни в чем неповинных девушек, дочери, сестра, племянницы, которые только-только познали вкус светской жизни, выброшены на обочину жизни. Его семья жила на содержание заурядного сыщика, особо не пошикуешь; и те девушки, что достались ему по наследству, с учетом долгов бывших родственников, тоже не особо хорошо жили. И вдруг они попали в сказку: титул, деньги, все двери открыты для них. Думаю, за это время, непродолжительное, они только-только поверили, что их ждет красивое и светлое будущее. Покупали наряды, танцевали на балах, их приглашали в гости, добивались внимания родовитые мужчины. А что теперь? Беспросветная, еще худшая, чем до того, нищета. Ведь все имущество Дершака, дом, земли, драгоценные украшения, заберет корона. Помолвки аннулируют, слава о них пойдет такая, что и в глухомани не скрыться…

– Иттера обмолвился, что его величество приказал всю семью Дершака после его казни отправить в Храм Отречения. Голодными и бездомными они точно не останутся, – сухо сообщил Дагоран.

– Ты правда считаешь это справедливым по отношению именно к ним? – с горечью спросила я. – Что эти девушки, невиноватые ни в чем, кроме того, что их любил родственник-злодей, должны провести остаток своих дней в одиночестве? Отказавшись от жизни… любви, надежды?

Людвиг пересел ко мне, обнял за плечи и, преодолев мое, буду честной, чисто символическое сопротивление, прижал к груди со словами:

– Увы, иногда закон всемирного равновесия срабатывает вот так, несправедливо, больно, жестоко для кого-то. Но ты… мы в этом точно не виноваты. Поэтому отпусти ситуацию.

– Еще бы научиться это делать, – тяжело вздохнула я.

Потом пригрелась у него на груди и отпустила все запреты, ограничения и предрассудки. Так было спокойно в сильных руках, так тепло. Запах Людвига радовал обоняние, под ухом мерно и уверенно стучало его сердце, мою руку накрыла мужская ладонь, прижимая теснее. Так и заснула вскоре.

* * *

Мое пробуждение было неспешным ровно до момента, когда поняла, что экипаж стоит. Распахнув глаза, я суматошно огляделась и запаниковала. Мое сиденье было разложено так, что я лежала на диване: и голова на подушке, и ноги на подножке. За окном виднелся густой лес, которого точно нет в ближайшем округе Аэрты. Где я? Зачем? И Людвиг исчез.

Сев, я судорожно оправила платье, убедилась, что ридикюль, шляпка с перчатками лежат в уголке дивана. И тут дверца кареты открылась, явив мою пропажу. Я нервно пролепетала:

– Людвиг? Почему мы стоим… в лесу каком-то?

Забравшись в карету, отчего та под его весом качнулась, Дагоран сел рядом со мной и сказал, ласково улыбнувшись и с нежностью погладив меня по щеке:

– Мы остановились дать отдых лошадям. Да и самим немного размять ноги, заодно и перекусить, перед тем как продолжить путь. Путь неблизкий.

Почувствовав неладное, выпрямившись и усевшись ровно, я поинтересовалась:

– Ты случайно ничего не хочешь мне рассказать?

Мы столкнулись взглядами, мой фиолетовый скрестился с пламенно-черным Дагорана. Наконец, усмехнувшись, он признался:

– Мы едем в Дагоран. Родители вызвали домой. И ты со мной…

– Но как же…

– С лордом-директором и его величеством наша поездка в Дагоран согласована. Не беспокойся. В департаменте и без нас успешно завершат это грязное дело. Бельтраз с Итерра лично им занимаются.

– Ты у меня даже не спросил, хочу ли я куда-то ехать! – возмутилась я. – Тем более в Дагоран… к твоим родителям.

Его взгляд затянуло тьмой, несколько мгновений он просто смотрел на меня, мятежно настроенную, затем кривовато, хищно улыбнулся. Я дернулась назад, но отодвинуться не успела, Людвиг мягко