Ее дикие звери - Э. П. Бали

Это так сексуально. Я обещаю тебе, что к концу первого дня пара зверей будут в твоих руках!

— Все звери в наших руках! — победно выкрикивает Сабрина.

И только Ракель косится на нас, как на сумасшедших.

— Т-ты х-хочешь такого внимания, Лия? — спрашивает наш волк своим серьезным голосом. В темноте я могу разглядеть только сверкающие украшения на лице Ракель, и нахожу их завораживающими в своем легкомысленном состоянии.

— Угу. Правда хочу, — говорю я, беря их за руки. — Я хочу мести, и хочу сильно. Я хочу причинить боль, Ракель. Я хочу ранить их.

Наши нимпины печально щебечут, словно знают, что это сулит им неприятности.

— Они будут весь день жонглировать своей эрекцией! — воет Коннор. — Представьте себе смешанные занятия всю неделю!

Охранники у дверей нашего общежития шикают на нас и, я уверена, закатывают глаза, когда Сабрина и Стейси протискиваются через дверь.

Оказывается, обновление гардероба может творить чудеса с менталитетом человека.

Глава 33

Аурелия

Следующие несколько дней проходят в привычной рутине. Даже пугает, насколько легко мне живется без этих трех зверей поблизости. Больше нет учащенного сердцебиения, ни озноба, ни дрожи, ни покалывания в шее. И мокрых трусиков тоже нет.

Даже другие мужчины не беспокоят меня своими томными взглядами и двусмысленными вопросами. Вокруг меньше охранников из-за того, что идет вторая неделя, но даже это меня не беспокоит. Черт возьми, в отсутствие моих монстров все остальное — детская забава.

Мы с Минни, будучи гордыми ботаниками, каждый вечер после ужина ходим в библиотеку, чтобы попытаться найти что-нибудь полезное для моего судебного разбирательства. Нас сопровождает Стейси, потому что Ракель, Сабрина и Коннор уходят со своими тайными пассиями почти каждый вечер до одиннадцати, когда нам приходится запираться в наших спальнях на ночь.

В библиотеке мы просматриваем предыдущие случаи, подобные моему, когда молодую женщину продают в качестве невесты по контракту кому-то из ее ордена. Мы также рассматриваем дела об убийствах.

К моему ужасу, мы почти не находим первых и очень много вторых. Похоже, такие люди, как мой отец, умеют избегать суда, вероятно, подкупая зверей или шантажируя их. Дела об убийствах всегда интересны, и мы проводим большую часть ночи, задыхаясь от скандальных судебных показаний.

Помогает ли мне что-нибудь из этого? Нахожу ли я отклик в делах вовлеченных в это женщин? Не совсем. На самом деле я никого не убивала. Я не могу найти ничего, даже отдаленно похожего на мою ситуацию, и планирую рассказать об этом Лайлу.

Вечер пятницы означает, что у меня первая смена в медицинском крыле. Я прощаюсь с девочками и Генри за ужином и прошу охранников проводить меня на смену. Из-за потенциально взрывоопасных зверей, которые попадают в экстренные службы, такие как медицинское крыло, нимпинам туда вход воспрещён. Когда я ухожу, Генри бросает на меня печальный взгляд, сидя на плече у Минни. Уверена, он бы надулся, будь у него губы.

Плюсом является то, что милая старшая медсестра Хоуп вызвалась быть моей напарницей и показать мне окрестности.

Она специально подчеркивает, что стеклянные раздвижные двери, через которые мы прошли в день зачисления, заперты на замок с идентификатором отпечатка пальца. Я мрачно киваю, будто никогда не думала о побеге таким образом, но не раз ловлю себя на том, что с тоской смотрю сквозь решетку на навес для машины.

Все идет хорошо, я спокойно пополняю запас бинтов в шкафу, когда суматоха в боковой приемной заставляет меня резко обернуться.

Голос мысленно разносится по всей комнате, и я выбегаю на него чисто рефлекторно.

— Лия! — Дикарь кричит во все головы поблизости. — Где Лия?

Через дверь втаскивают четырех окровавленных львов, все без сознания, за ними вносят еще одного огромного зверя, которого я сразу же узнаю. Все, что я могу разглядеть — это черный мех Дикаря, ставший темнее чернил, потому что он мокрый от крови.

Холодный страх подступает к горлу, когда Хоуп и несколько других медсестер поворачиваются ко мне и удивленно поднимают брови. Я заставляю себя небрежно пожать плечами и покачать головой, пытаясь сделать вид, будто он сумасшедший и я понятия не имею, зачем он меня зовет. Тот факт, что Дикарь может без каких-либо проблем кричать ментально всей комнате, вызывает тревогу.

Проницательная Хоуп бросает на меня косой взгляд, и я знаю, что ей интересно, какие у нас отношения. Этот идиот выдает нас, и я не ценю это. Хотя меня убивает вид его пролитой крови, а моя анима ревет от возмущения, я собираю остатки своего самоконтроля и поворачиваюсь к нему спиной, занимаясь приведением в порядок стопки перевязочных материалов. Два медведя-охранника укладывают волка на один из широких ветеринарных столов, в то время как его жертвы переносятся на другую сторону крыла, подальше от него, согласно протоколу.

— Успокойтесь, мистер Фенгари, — говорит один из ветеринаров, пока Дикарь бьётся в истерике на столе.

— Не прикасайся ко мне, блядь! — Снова проецирует Дикарь. — Я хочу Лию!

Я мысленно взрываюсь ругательствами, когда вижу, как они готовят дротиковое ружье. Хоуп кивает мне, чтобы я шла к ним.

Я подхожу к Дикарю, который лежит на боку и тихо скулит. Все, кроме двух медведей, обходят его стороной. Эти медведи работают на них, насколько я могу судить, потому что они всегда рядом в Академии и были на погрузочной платформе в тот день, когда я пыталась сбежать.

— Я здесь, Дикарь, — вздыхаю я. Он замирает и поворачивает свою большую волчью голову, чтобы посмотреть на меня. — Куда тебя ранили? Здесь слишком много крови.

— Видела бы ты другого парня, — в его голосе слышится раздраженное ворчание, пока он облизывает свои челюсти.

Хотела бы я сказать, что он заслуживает все свои раны за то, что сделал с тем змеем в их комнате, с охранниками возле общежития анима и, вероятно, с бесчисленным количеством других зверей, но моя потребность исцелить его превыше всего. Собравшись с духом, я неохотно говорю:

— Честно говоря, будет легче, если ты перекинишься в свою человеческую форму. Но это будет… — со стоном и громким хрустом суставов он меняется. — Больно.

Передо мной появляется обнаженный Дикарь, который быстро переворачивается на спину, давая нам всем возможность беспрепятственно любоваться всей длиной своего впечатляющего, покрытого татуировками обнаженного тела. Совершенно не контролируя себя, я скольжу взглядом вниз к его члену, прежде чем поспешно вернуться к его глазам. Дикарь смотрит на меня, полуприкрыв веки, покрытый потом и кровью, но на его губах ленивая ухмылка, говорящая о том, что он знает, насколько велико его мужское достоинство.

Кто-то