Огонь в его ярости - Руби Диксон

и, хотя это расстраивает, я придумаю способ как-нибудь передать сообщение Клаудии. На данный момент мое внимание должно быть сосредоточено на Расте.

«Пока мы вместе и это безопасно, мне все равно, куда мы пойдем, — сонно говорю я ему. — Выбирай сам».

Он наклоняется и кусает меня за ухо. «Мы найдем тебе самое лучшее гнездо, моя пара. Я обещаю тебе это».

Я почти уверена, что у меня это уже есть, потому что он в этом замешан, но я слишком устала, чтобы спорить.

Глава 18

Эми

Это чудесная, изнурительная ночь, и в итоге мы занимаемся любовью еще как минимум дважды, прежде чем Раст, наконец, устает и позволяет мне поспать дольше часа. Не то чтобы я возражала. Втайне мне нравится быть такой сексуальной, что он не может оторвать от меня своих рук больше часа. Однако к тому времени, когда я просыпаюсь, солнце стоит высоко в небе, щебечут птицы, а Раст все еще крепко спит, свернувшись калачиком рядом со мной в постели.

Я зеваю и смотрю на большую открытую дыру в нашей комнате, еще не совсем готовая вставать с постели. Он прав в том, что нам нужно найти место получше, чтобы остановиться. На открытом воздухе все в порядке, но как только начнется ливень, все внутри покроется плесенью. Я знаю, что Клаудия жалуется на то же самое в своем «гнездышке». Нам нужно место, достаточно просторное, чтобы Раст мог с комфортом принять боевую форму — на что этот гостиничный номер на самом деле не подходит, — и нам нужно место, где мне тоже будет комфортно. Что это за здание, я не уверена. Мы что-нибудь придумаем.

Пока я размышляю над этим, влетает жирный голубь и садится на карниз, воркуя. Я улыбаюсь при виде этого. Мне нравится, какие бесстрашные птицы вокруг Раста. Похоже, они вообще не боятся драконов, и в этом есть ирония судьбы, потому что люди ужасно боятся драконов. Забавно, как устроен этот мир. Я наблюдаю, как птица важно расхаживает по краю, а затем хлопает крыльями, прежде чем опуститься на землю.

Затем я хмурюсь. Похоже, на ноге у этой штуки есть пятно яркого цвета. Я сажусь, потому что не совсем уверена, что видела. Может быть, мне все это мерещится, или это игра света.

Рука Раста крепче обхватывает меня за талию. «Что такое?»

«Мне кажется, у этого голубя что-то на ноге, — тихо говорю я ему. — Он мог бы быть почтовым голубем».

«Почтовый голубь?»

«У него может быть сообщение от других людей! — Я взволнованно похлопываю его по руке. — Мы должны поймать его!»

Я чувствую, как волна неприязни к птице захлестывает его разум. «Что, если я не захочу этого делать? Мне нет дела до других людей, Эми. Я хочу только тебя».

«Тогда сделай это для меня, — ласково прошу я его. — Потому что я хочу посмотреть, что есть у этой птицы».

Он хмурится, глядя на меня еще мгновение, как будто то, чего хочу я, противоречит тому, чего хочет он. Мне любопытно, как он отреагирует. Я знаю, что он борется со своим собственничеством, но я не собираюсь жить в мыльном пузыре всю оставшуюся жизнь. Больше нет. Не тогда, когда пребывание с ним дало мне почувствовать вкус свободы.

Я не могу вернуться к Эми, потерянной принцессе в башне. Я приближаюсь к новой Эми, крутой наезднице драконов. Хотя я еще не достигла этого, я чувствую себя намного ближе к ней, чем к той мечтательнице, которой я была.

Раст продолжает задумчиво смотреть на меня, а птица снова воркует и встряхивает крыльями. Я задерживаю дыхание, боясь, что голубь улетит. Мой человек-дракон одним быстрым движением вылетает из кровати, так быстро, что становится не более чем золотистым пятном. Он хватает птицу прежде, чем она успевает улететь, и жестко приземляется на край оконного проема, плавно покачивая золотистой кожей и развевающимися волосами.

Я задыхаюсь, пытаясь встать с кровати, потому что, похоже, Раст в нескольких дюймах от того, чтобы полностью вывалиться из пентхауса. Одеяла запутываются вокруг меня, и я дергаюсь, приземляясь на пол в кувырке.

«Я могу менять форму, — говорит он мне с успокаивающей мыслью. — Не причиняй себе вреда, преследуя меня. Твоя птичка у меня. Успокойся. Она не двигается».

Мне удается подняться на ноги и обернуть простыню вокруг тела, чувствуя смущение от того, какая я неуклюжая. Вот тебе и задира Эми. Детские шажки, говорю я себе. Но я доберусь туда. Я поднимаю голову и вижу, что Раст тоже поднимается на ноги, сжимая птицу в когтистых лапах. Конечно же, здесь очень тихо.

Я прихрамываю к нему, и тут у меня в горле образуется комок ужаса.

— О, Раст, — тихо говорю я, забирая голубя из его рук. Птица не двигается. Шея голубя изгибается под неудобным углом, и я чувствую прилив горя. Должно быть, Раст приземлился на него, когда пытался схватить. Бедный голубь. Я провожу пальцем по его покрытой перьями голове, как раз в тот момент, когда замечаю записку на его лапке. — Он мертв.

Он хмыкает. «Завтрак, как ты это называешь».

Я бросаю на него взгляд, полный ужаса.

— Это был чей-то питомец. Я не могу это есть.

Выражение лица Раста любопытное. «Это мясо».

— Теперь это так! — Я указываю на мертвую птицу. — Но он чей-то дрессированный питомец. Был чьим-то дрессированным домашним питомцем. Мы не едим кошек, точно так же, как не едим домашних птиц.

«Ты расстроена».

— Так и есть! Кто-то ждет, что он вернется, а он никогда этого не сделает. — Моя нижняя губа дрожит при этой мысли. Почему я испытываю столько горя из-за случайно убитой птицы? Это потому, что кто-то ждет меня дома? Или я просто веду себя как ребенок по этому поводу? Я смаргиваю свои глупые слезы, потому что Раст придвигается ко мне, утыкаясь носом в мою шею и волосы, его мысли полны извинений. Он не хотел убивать его. Я знаю, что он этого не хотел. Он просто не понимал, насколько птица была хрупкая. Во всяком случае, это моя вина, что я попросила его схватить ее. Если это действительно чей-то питомец, то, возможно, я могла бы завести себе такого же.

Еще один жизненный урок, который принцесса Эми должна вбить себе в голову. Я вздыхаю и переворачиваю бедную маленькую мертвую птичку, разглядывая красную трубочку на ее крошечной ножке.

— У нее определенно есть сообщение.

«Я не понимаю, — говорит мне Раст, потирая мои руки. — Она