Мой темный господин, или Семь кругов тьмы - Мария Боталова

я выслушивать не стала. Не интересно. Тьма откликнулась в тот же миг, стоило о ней лишь подумать. На этот раз не понадобилось прилагать ни малейших усилий. Ленты тьмы оплели руки и талию леди, рывком отстраняя от меня и одновременно с тем поднимая над полом.

 – Как ты смеешь!

Еще одна лента залепила ей рот. Еще одна оплела горло. И все ленты сразу сдавили ее тело. Не до смерти, я не собиралась ни душить, ни разрывать на части. Но ощутимо, вполне.

Леди ошеломленно выпучила глаза. Пыталась вырываться, даже использовать тьму. Несколько ударов тьмы полетели ко мне, но я легко их отразила, воздвигнув между нами стену. А потом тьма оплела все ее тело, оставив свободным только лицо.

Я приблизилась к леди. Равнодушно посмотрела в глаза.

– А я думаю, господин мне ничего не сделает. Даже если обнаружит твой труп посреди коридора и будет точно знать, что тебя убила я.

Вдруг отчетливо осознала, что господин не накажет. За это – не накажет точно.

Глаза леди испуганно округлились.

– Но я не буду тебя убивать. Предупреждение от Шейлы ты уже получила. Теперь получаешь предупреждение от меня. Последнее, учти.

Тьма резко выпустила леди. От неожиданности, а может, и от страха, она не удержалась на ногах – упала. Я отвернулась и продолжила путь. К библиотеке.

Может быть, господин знал, что иначе не получится, только так возможно установить между мной и тьмой нерушимую связь. Может быть, знал, что иначе я так и не сумею за себя постоять. А каждый раз спасать и защищать он не обязан.

Не знаю, как к этому относиться. Не знаю, как с этим жить. Но уверена в одном: я продолжу этот путь. Пройду его до конца, каким бы сложным он ни был.

После библиотеки зашла ненадолго в зал с источником. Постояла, рассматривая тьму.

– Войдешь? – она первая нарушила молчание.

– Я ведь теперь всегда буду слышать тебя?

– Да. На землях проклятых – всегда и везде. Ты винишь господина?

– Нет. Кто я такая, чтобы винить господина?

– Ты понимаешь, зачем он это сделал…

– Я не понимаю одного. К чему мы все идем?

– Поймешь. Со временем…

– Зачем тебе его душа?

– Шарре лэшше диаш эш. Терла ишь ша… Я расскажу тебе, если хочешь.

И она рассказала. Только на непонятном языке. Я сходила за дневником и записала каждое слово, каждую фразу на неизвестном языке, который пока понять не могла. Но обязательно пойму со временем.

А на следующий день до меня дошел слух, что Шейла призвала тьму прямо в бальный зал. Никого не убила, но показала, что издевательства и шутки терпеть не собирается. Об этом говорили служанки испуганным шепотом.

– Я накричала на тебя. Сожалею.

Мы, как всегда, встретились в учебной комнате.

– У тебя был повод, – я улыбнулась.

Несколько секунд мы рассматривали друг друга. Привыкали. Шейла тоже изменилась.

– Я поняла, о чем ты говорила, – сказала она. – Не имеет никакого значения, что думают они. В этом мире мы сами по себе. И важны только мы. Ты будешь со мной, Алайна?

– Буду. Мы вместе пройдем через это.

– Вместе.

Мы обнялись, скрепляя обещание. Шейла была права, когда говорила, что мы с ней – единственные родные люди в этом опасном и враждебном мире.

Пятый круг тьмы. 8

Господин позвал меня к себе запиской, отправленной с пауком. Дождавшись разрешения, я вошла в гостиную.

– Вы что-то хотели?

Господин поднялся, подошел ко мне, всматриваясь в лицо.

– Ты больше не боишься, – сказал он.

– Не боюсь.

– Что ты теперь чувствуешь?

Не сводя взгляда, он поднял руку, провел кончиками пальцев по моей скуле, очертил подбородок.

– Я чувствую ваше прикосновение. Чувствую бесконечную тьму, она всегда со мной. Чувствую уверенность.

– Эту уверенность дала тебе тьма?

– Нет. Эта уверенность пробудилась во мне сама. После всего, что вы со мной сделали.

– Винишь меня?

Я немного помолчала раздумывая.

– Наверное, нет. Но я бы хотела узнать, зачем вы это сделали.

– Зачем заставлял тебя использовать тьму снова и снова?

– Нет. Теперь я понимаю, что это было необходимо. Чтобы разорвать границы. Но зачем вам все это? Зачем я?

– Ответ на этот вопрос ты узнаешь позже. – Помолчал немного. – Твои эмоции умерли?

– Нет. Они живы. Как жива душа, как жива я сама. Но ведь и седьмой круг я не прошла. А что насчет пятого?

– Пятый круг будет. Позже.

Господин не сводил с меня взгляда. Его рука огладила ключицу, затем зарылась в волосы. Господин медленно наклонился и поцеловал меня.

Если бы это случилось после унижения, пережитого на балу, я бы, наверное, оттолкнула его, закричала, попросила бы ко мне не прикасаться. Да, это было жестоко. Но не смертельно. И не так уж значительно, как я понимаю теперь. Он показал мне мое место, потому что был прав. Он должен был напомнить, что я принадлежу ему и не могу решать свою судьбу. Моя судьба в руках господина. Он еще раз напомнил об этом. Но не сломал, не уничтожил, совсем нет. Он провел меня через очередной круг боли, чтобы я обрела еще большую силу.

Несмотря ни на что, его прикосновения сводят с ума. Его поцелуи будоражат кровь. И я отвечаю, впервые отдаваясь эмоциям в полной мере. Потому что страха больше нет. Я готова прыгнуть в этот омут, когда придет время. Может быть, тогда я узнаю, для чего все это. Для чего ему я.

Его губы ласкают мои. Скользят по шее и плечам. Руки пропускают пряди волос сквозь пальцы, гладят открытую кожу на груди до линии, где начинается ткань, затем касаются талии и бедер. Горячие, сводящие с ума поцелуи и сбитое дыхание. Бешеный стук сердца.

Господин остановился внезапно. Когда я оказалась прижата к стене его телом, одна рука господина замерла у меня на бедре, слегка приподнимая ногу. Вторая – под лопатками. Я успела поймать затуманенный взгляд, уловить страсть на дне его глаз. Это было подобно вспышке, ошеломительной и ослепительной. Несколько секунд, тяжело дыша, мы смотрели друг другу в глаза. А потом господин отстранился.

– Я звал тебя не просто так, – сказал он, снова надевая маску равнодушия. Ведь я почти уверена, что он на самом деле испытал