Змеиная королева - Анна Сергеевна Одувалова

Сначала ничего не происходило, но потом стихия наконец смирилась и отозвалась. Я почувствовала, что из аморфного газообразного облака превращаюсь в смерч, который закручивается в спираль и сметает серый лабиринт, утягивая призрачные стены, перемешивая серое сознание Вероники с цветным моим.

Ветер нарастал, рвал окружающее пространство в клочья. Моя душа выворачивалась наизнанку. Я разлетелась на миллиарды кусочков. Покружив в воздухе, они собрались воедино, перекроив мое сознание и личность. То же самое происходило и с Вероникой.

Серое облако, смешавшись с моим, обрело цвет. Бушующий вихрь разбросал клочки разноцветного тумана, и я увидела, как передо мной формируется переливающаяся цветная субстанция – полноценная личность.

Ветер медленно, словно нехотя, утихал. Он в последний раз промчался по иллюзорному миру. Я ощутила его дуновение на своей уже реальной щеке и поняла: он уходит навсегда. Это плата за совершенное действо и мое избавление.

Я открыла глаза и с ужасом поняла, что в реальности не ощущаю никаких изменений. В отличие от ритуала, в результате которого я превратилась в нага, сейчас не было ни боли, ни страха, ни вообще каких-либо неприятных ощущений. Конечно, сон был на редкость тяжелым, но сейчас он воспринимался исключительно сном. Если бы не улыбка на лице Яна, придерживающего меня за плечи, я бы вообще решила, что наша задумка не увенчалась успехом.

– Ну что? И снова здравствуй, голубоглазка, – улыбнулся он.

Я попыталась встать. Вот тут-то и поняла, что передача силы не прошла бесследно. Руки и ноги меня не слушались, а голова кружилась.

Видя мои затруднения, Ян помог приподняться, и я с трудом отдышалась.

Вероника еще спала. Словно поймав мой взгляд, она медленно открыла глаза, и я заметила сверкнувшую изумрудным радужку – девушка снова стала сама собой. Влад заметил, что она пришла в себя, и наклонился, осторожно поддерживая ее под голову.

– Пойдем, – тихо сказал Ян и осторожно поднял меня с дивана, помогая устоять на дрожащих ногах. – Алина, им нужно поговорить. Давай не будем мешать.

Я молча кивнула, сказать все равно не могла ничего. Меня душили слезы. У двери я снова обернулась, чтобы заметить, как Влад бережно убирает волосы с лица девушки.

– Это ничего не значит, – шепнул мне Ян на ухо и настойчиво потянул за собой к выходу.

Я послушно повиновалась. Может быть, он прав. Время покажет.

Глава 28

Последняя

Я стояла у окна и, приоткрыв занавеску, наблюдала за тем, как в утренней метели исчезает ярко-красный джип. Ян первым уехал из клуба Камы, где мы, обессиленные после ритуала, остались ночевать. Он только на пару минут заскочил ко мне. Подошел так близко, что я почувствовала свежий аромат незнакомого геля для душа, осторожно взял за подбородок и сказал:

– Ты теперь свободна, змейка. Используй свое счастье с умом.

– То есть не возвращайся в лицей? – Я закусила губу, не понимая, откуда слезы.

– Это решать тебе. Я постараюсь успокоить Шешу, но… – Ян задумался. – Что-то подсказываем мне, что тобой и Владом интересуется не он один. Тех… других… убедить будет сложнее. Да и король нагов зол…

– Убедить в чем?

– В том, что ты больше не несешь опасность миру, как и Влад. Но на данный момент вам ничего не угрожает. Так что наслаждайся жизнью, пока есть такая возможность.

– А ты? – Вопрос неожиданно сорвался с губ.

– А я всегда наслаждаюсь жизнью, из века в век. Возможно, настало время что-то изменить.

– Ты уедешь из лицея?

– Кто знает? – Парень пожал плечами и, улыбнувшись, чмокнул меня в щеку. – Не люблю загадывать.

Он ушел, а я долго не могла сдвинуться с места, не понимая, когда этот наглый и беспринципный субъект стал мне так дорог. Сердце подсказывало, что раньше, чем помог разорвать гуны раджас. Я относилась к нему не так, как к Владу, иначе. Но и назвать дружбой наши отношения было уже нельзя. Возможно, и к лучшему, что он уезжает.

Когда я подошла к окну, джип уже выруливал за территорию.

– Сегодня совсем зимняя погода.

Я не заметила, когда сзади подошел Влад, и поспешно вытерла слезы.

– И не говори. Метель.

– К Новому году наметет настоящие сугробы.

– Точно! – невесело усмехнулась я, не поворачиваясь. – Скоро ведь Новый год. Я совсем забыла.

– А давай махнем куда-нибудь вдвоем, а? – Он обнял меня сзади за талию. – Только ты и я, мы это заслужили. Что скажешь?

Сердце замерло от радостного предвкушения и тут же разбилось о суровую несказочную реальность.

– Меня мама ни за что не отпустит! Тем более сейчас, когда еще не закончился семестр в лицее!

Мысль о том, что придется объясняться с родителями, испортила настроение и убила напрочь все надежды.

– Глупая. – Он поцеловал меня в шею. – Передо мной не устоит ни одна мама. Она отпустит тебя. Еще и пожелает хорошо отдохнуть.

– Ты не знаешь мою маму. – Я скептически хмыкнула.

– Это ты недостаточно хорошо знаешь меня. Пойдем, Алина, очаровывать твоих родителей. Я покажу тебе, что быть нагайной не так уж и плохо. Намного лучше, чем обычным человеком. Это открывает многие двери и дарит новые возможности. Теперь мы можем делать все, что захотим.

– Но недолго… Я теперь не королева нагов, и вряд ли Шеша когда-нибудь простит нам это.

– Не думай об этом. Впереди нас ждет несколько свободных от проблем недель, во время которых нас не найдет никто.

– Ты уверен?

– Ян обещал прикрыть, а он всегда выполняет свои обещания.

– Выполняет, – согласилась я и приняла его протянутую руку.

* * *

Днем даже в таком престижном клубе было тихо и безлюдно. Вероника, сейчас гораздо больше похожая на себя прежнюю, сидела на барной стойке и болтала ногами в узких черных джинсах, которые одолжила ей одна из жалостливых апсар Камы. Сам бог любви недовольно перемещался по залу, проверяя, хорошо ли его убрали, правильно ли расставили стулья, и все ли готово к вечернему открытию.

– Возьми меня к себе танцовщицей? – неожиданно попросила Вероника.

Кама замер посередине зала, не в силах скрыть изумление.

– Ты совсем обнаглела? – недоуменно выдохнул он, даже не стараясь скрыть возмущение.

– А что? Я здорово двигаюсь, можешь спросить у Яна. – Девушка пожала плечами. – Я никогда не стану нагом. В лицее меня не ждут, да и не нравилось мне учиться, а здесь у тебя хорошо! Я бы осталась. Люблю танцевать!

– Вы, смертные, до ужаса наглые, бесцеремонные и глупые! – возмутился Кама. – Ты видела тут хоть одну танцовщицу-человека? Достаточно того, что я не выгнал всю вашу компашку еще вчера, как только вы сделали то,