Небесное чудовище - Яся Белая

встает перед глазами, будто материализуясь из наших мыслей. Даже руками хочется замахать, отгоняя.

Принц продолжает, подтверждая догадку:

– В свое время она отказалась научить меня, сказав, что это проклятие разрушает и накладывающего. Но сама все-таки решилась! – Он падает как подкошенный, сжимает тонкую ладошку девушки, что сейчас постепенно исчезает, и отчаянно шепчет: – Матушка, почему? Что она тебе сделала? Она ведь любила меня! Матушка!

Его трясет. Эта беззвучная истерика сильного и властного небожителя, который привык повелевать, пугает. Мне хочется подойти и положить руку ему на плечо, но я отлично понимаю: сочувствие лишь унизит его.

– Главный грех бедняжки Цянцян, – Ченгуан Куифен все-таки поднимается из-за игровой доски и делает шаг к Линь Вэйюаню, – в том, что она забрала вас, Ваше Высочество, у Ее Императорского Величества. Но ваша мать доказала, что она гораздо сильнее и уничтожит любую женщину, которая попробует отобрать у нее сына.

– Цян-эр, – говорит он, поднося к губам руку девушки и целуя пальцы, – прости меня. Если бы не мой эгоизм, ты была бы здорова и счастлива. Но твоя красота не оставила мне и шанса – я захотел тебя себе. И погубил…

Бывший Наследный Принц падает на ложе, прячет лицо в ее разметавшихся волосах. Широкие плечи вздрагивают от беззвучных рыданий.

– Ваше Высочество, – Ченгуан Куифен подходит еще ближе к страдальцу, – вы так и будете попусту убиваться или попытаетесь спасти ее?

Линь Вэйюань поднимается, смахивает с длинных ресниц редкие, прекрасные, как жемчуг, слезы и произносит уже совершенно спокойно, хотя голос все еще полон печали:

– Что мы будем делать?

Его заинтересованность вызывает довольную улыбку у Ченгуан Куифен. Когтистыми пальцами она перебирает края нарядного ханьфу – успела преобразить одежды, оказавшись здесь.

– Вы же знаете, – начинает птичья королева, – что мы, птицы-зарянки, умеем прошивать пространство?

Дядюшка Жу важно кивает. А я вспоминаю слова сестрицы Ченгуан и сопоставляю их с тем, что услышала раньше от Вэньчана. Получается, что ради этого небесные и не уничтожали до конца птичье племя: только они могли зашивать разломы, вызываемые Искажениями… Как всегда, хитро и цинично. В духе небесных. Однако своими умозаключениями делиться не спешу, лишь сухо подтверждаю: да, знаю.

Получив наши ответы, Ченгуан Куифен продолжает:

– Но мы умеем и распарывать его.

– Что нам это даст? – Линь Вэйюань скептически смотрит на нее.

– Я не могу вырастить этой маленькой птичке новое ядро, но могу распороть пространство до той минуты, когда оно еще было в ней. Пока вы, Ваше Высочество, его не выжгли…

Линь Вэйюаня передергивает – наверное, вспоминает тот момент. Лицо искажает боль, но он все-таки находит в себе силы спросить спокойно:

– И что же дальше?

– Дальше через этот же разлом в пространстве вы сможете унести ее.

– Сюда, в это время?

– Не совсем, – уклончиво отвечает Ченгуан Куифен. – Если у Чжэнь Цянцян останется ядро и вы будете вместе, случится Искажение. И эта временная ветвь просто исчезнет. Навсегда. Со всеми ее обитателями.

Линь Вэйюань запрокидывает голову и хохочет, как безумный. Отсмеявшись, говорит, и в глазах его при этом цветет не гнев, а боль:

– Ты предлагаешь мне уничтожить целую вселенную, чтобы спасти любимую?

Сестрица Ченгуан мнется:

– Наоборот, Ваше Высочество, я предлагаю вам создать новый мир – справедливый и прекрасный. Как только вы вернете Чжэнь Цянцян, я, используя вашу Истинную Любовь, Первозданный Хаос сестрицы Цзиньхуа и Кисть Творения, напишу новую реальность. В этой реальности вы будете Императором и Императрицей – справедливыми и мудрыми. Я верну свой народ и Гуанли, и мы с ним приведем к вашему трону преданных птиц-зарянок. Цзиньхуа, как и полагается Верховной Богине, станет управлять чудовищами… О, Ваше Высочество, это будет славный мир!

– Ты уверена? – недобро щурится Линь Вэйюань. – А что же будет с небесными?

– Небесные… – птичья королева сжимает кулаки. – Нужны ли они? Они были так жестоки с птицами-зарянками, корыстны и бессердечны. Вон, ваша родная мать уничтожила вашу возлюбленную!

Властно взмахнув рукой, Линь Вэйюань останавливает ее излияния.

– Ты давно была на Террасе Возрождения? – Ченгуан Куифен непонимающе распахивает свои зеленые глаза. – А если бы была, то увидела, как ежечасно в Небесное Царство приходят новые боги и богини, недавно вознесшиеся. Они не ведают ничего о прежних войнах, о преступлениях, совершенных другими небесными. Они чисты и невинны, как новорожденные младенцы. За что ты уничтожишь их?

Осознание пронзает и меня:

– А Бай Гаошан и Фэн Лэйшэн – они ведь тоже небесные! Уцелеют ли они? А чудовища? Ты ничего не сказала о них! Хушэнь вон недавно обрел свой гарем и тигрят. Что будет с ними? А будет ли в новом мире Великий Целитель Юэ Ту и его верный друг Маогуй? А смертные? Кто из них выживет? Малютка Янь Мин? Или принцесса Фа Юнсюэ? Или генерал Се Чжимин? Кто из них? – Я подхожу вплотную к птичьей королеве и смотрю в ее глаза.

Она мотает головой.

– Я не знаю, сестренка Цзиньхуа, правда не знаю…

– Ты не знаешь, но предлагаешь нам всем такое? – горько усмехаюсь.

– Я в этом не участвую, – говорит Линь Вэйюань, садится на ложе рядом с возлюбленной и нежно гладит ее руки. – Я дождусь, пока моя Розочка совсем растворится, а потом развоплощусь сам. Но я не стану уничтожать вселенную. И тебе, Бесовка, не позволю.

Он собирается кинуть в нее Сеть Света, когда вмешивается дядюшка Жу.

– Кажется, пора навестить мою старую знакомую Сиванму[25].

– Истинную Богиню? – говорим все вместе.

– Да, и к тому же хранящую ключи от врат в Царство Смерти.

– Царство Смерти? – повторяю и догадываюсь: – Тропа Времен! Она идет через эти мрачные земли!

– О, Никчемная, ты что-то да можешь! – хлопает меня по плечу дядюшка Жу. – Все верно, по этой Тропе можно вернуться в прошлое, не вызвав Искажения, забрать наложницу Его Высочества из ее Последнего Мгновения и перенести сюда. Тогда эта девушка, – он кивает на ложе, – просто исчезнет, а настоящая Чжэнь Цянцян вернется к нам.

Я вижу, как в глазах бывшего Наследного Принца загорается надежда.

А дядюшка Жу поднимает палец и мудро изрекает:

– Мы не можем запретить печалям кружить над нашей головой. Но мы можем не позволить им свить там гнездо.

Да уж, размножать печали на своей голове точно не хочется. Поэтому я первой встаю и направляюсь к двери.

Линь Вэйюань наклоняется, целует любимую в лоб и говорит:

– Подожди немного, моя Розочка, для тебя я поверну время вспять. И мы обязательно будем вместе!

А затем встает и идет следом за мной.