Гарем для сестры султана - Людмила Вовченко

— Ты хочешь от него сбежать? — прямо спросила Хюррем.

— Я… — Джасултан на мгновение замолчала. — Я хочу понять, что между нами правда, а что — игра.

Роксолана улыбнулась, беря её за руку:

— Иногда даже самые опасные игры заканчиваются любовью, сестра.

* * *

Вечером, на приёме, она вошла в зал так, как могла войти только она — грациозно, но словно ураган в жемчуге и золоте.

Посол, смуглый, пожилой, с проницательным взглядом, склонился перед ней.

— Хатидже-султан, я пришёл за тем, кто вам… по праву не принадлежит, — сказал он, не мигая.

— А вы уверены, что он сам этого хочет? — с тонкой усмешкой спросила она, чувствуя, как взгляды гостей впиваются в них обоих.

И тогда Назим, стоящий чуть позади, сделал шаг вперёд.

Он взглянул прямо в глаза послу и сказал громко, чтобы слышали все:

— Я остаюсь.

В зале воцарилась гробовая тишина.

— Я остаюсь не как раб, — его голос звучал, как вызов, — а как человек, который сам выбирает свою судьбу.

И он повернулся к Джасултан, спокойно и твёрдо:

— Я выбираю остаться с ней.

Все ахнули. Даже Валиде, даже Хюррем.

Но Джасултан, вместо того чтобы растеряться, медленно, с опасной улыбкой сказала:

— Тогда ты остаёшься в моём гареме. Но не как раб.

Как мужчина, которого я сама приглашаю в своё сердце.

* * *

Эта ночь в истории дворца запомнилась как ночь шока, скандала… и начала новой легенды.

А в её покоях, за занавесями, где уже давно не было нужды скрываться, она сидела рядом с Назимом, глядя в его глаза и шепча ему на ухо:

— Смотри, чтобы ты потом не пожалел о своей смелости, принц.

Он лишь усмехнулся, беря её ладонь в свою.

— Я уже выиграл главный трофей, султанша.

И его поцелуй был не сладким и медовым, как у всех во дворце.

Он был как вино с перцем — обжигающим, пряным, опасным.

И Джасултан сдалась этому вкусу… с удовольствием.

Глава 6

Глава 6

Наутро весь гарем гудел.

Слуги шептались, наложницы ахали, а придворные евнухи тайком строили догадки, кто же первым осмелится обсуждать вслух то, что случилось.

Хатидже-султан…

Нет, теперь уже Джасултан, — не просто приняла беглого персидского принца под своё покровительство. Она объявила его своим мужчиной.

И в эту жаркую утреннюю пору весь дворец трепетал: одни — от восхищения, другие — от ужаса, третьи — от зависти.

А она…

Она спокойно сидела на террасе, укрытая кружевными занавесями, и неспешно ела ягоды, наслаждаясь сладостью и мягким хрустом винограда.

— Они всё ещё шепчутся, — лениво заметила Хюррем, появившись без предупреждения, как тень, легко скользнувшая в её покои.

— Пусть шепчутся, — отозвалась Джасултан, даже не подняв глаз. — Им не привыкать.

Хюррем уселась напротив, разглядывая её со смешком:

— Ты ведёшь себя так, будто только что купила себе новый персидский ковер, а не взяла в покои мужчину, за которого половина Востока готова отдать полцарства.

Джасултан усмехнулась.

— Возможно, он и есть мой ковер. Редкий, дорогой и… очень удобный.

Обе рассмеялись, словно две подруги, которым плевать на мнение мира.

— И что теперь? — спросила Хюррем, наконец посерьёзнев. — Ты думаешь, тебе дадут спокойно наслаждаться победой?

Джасултан взглянула на неё внимательно. В её глазах больше не было той беззаботной иронии — только ледяное спокойствие хищницы, которая точно знает, где бить.

— Нет, — медленно сказала она, беря в руки бокал с гранатовым вином. — Поэтому я не буду наслаждаться. Я буду действовать.

* * *

Первым шагом стала встреча с Валиде.

Та не стала медлить и сама позвала Джасултан во внутренний зал, где в воздухе пахло шафраном и ладаном, а на стенах висели редкие персидские ковры — тонкий намёк на тему их разговора.

— Ты решила испытать дворец на прочность? — Валиде смотрела на неё холодно, словно через лупу.

Джасултан чуть наклонила голову, изображая уважение:

— Я просто защищаю своё, Валиде.

— Свое? — в голосе Валиде скользнуло презрение. — Гарем — не место для игр с чужеземцами.

— Гарем — не только место для сладких чаев, — спокойно ответила Джасултан, глядя в глаза женщине, которая держала дворец в своих руках годами. — Это место силы. И я собираюсь напомнить об этом всем.

— Ты осознаешь, что ставишь под удар не только себя, но и весь династический порядок? — Валиде сжала веер так, что косточки пальцев побелели.

— Я осознаю, что давно пора напомнить мужчинам, кто в этом дворце действительно управляет судьбами, — её голос звучал мягко, но внутри него была сталь. — И я не боюсь играть открыто.

Валиде долго молчала. Потом вдруг усмехнулась — коротко, почти со злостью.

— Ты достойна быть сестрой султана, — сказала она медленно. — И ты только что подписала себе приговор.

— Возможно, — с лёгкой улыбкой ответила Джасултан, — но приговоры здесь умеют оборачиваться коронами.

Она встала, плавно, словно танцуя, и покинула покои Валиде с видом женщины, которая уже выиграла, даже если враги ещё этого не поняли.

* * *

Назим тем вечером сидел на её балконе, расслабленно вытянув ноги, словно был у себя дома.

— Ну, султанша, ты сегодня весь дворец в дрожь бросила, — лениво заметил он, когда она вернулась.

— Это только начало, — ответила она, подходя к нему и опускаясь рядом.

Он посмотрел на неё с тем самой открытой страстью, которая не нуждается в словах.

— Ты меняешь правила игры, — сказал он, проводя пальцами по её запястью.

— Я их создаю, — поправила она, позволяя ему коснуться своих губ.

Их поцелуй был мягким, но за ним уже плескался новый вкус — вкус власти, страсти и того самого чувства, которое не оставляет выбора.

— Что дальше? — прошептал он, касаясь лбом её виска.

Джасултан усмехнулась.

— Дальше… мы будем собирать союзников.

* * *

На следующий день её дворец стал похож на муравейник.

Одни за другими к ней начали стекаться женщины из высших кругов: жёны визирей, дочери полководцев, богатые вдовы, которым наскучили поклоны мужчин.

Все они хотели одного — прикоснуться к её дерзости, к её силе, к её игре.

И Джасултан