Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости - Лина Калина

на склоны длинными полосами. Сухой, обжигающий воздух тянется следом за големобилем.

Водитель молчит. Я тоже.

Ёрзаю на жёстком сиденье, пытаюсь размять затёкшие ноги. Тело ноет, но хуже всего — ощущение, будто я застряла между местами. Ни дома. Ни ещё там.

Крепость появляется где-то вдали — тёмная громада на фоне гор.

Внезапно големобиль останавливается с глухим рывком.

— Мы прибыли, — говорит водитель, оборачиваясь. — Простите, лиора Аэлина. Дальше вам придётся идти одной. Мне запрещено приближаться к замку. Приказ вашей матушки.

— Конечно, — выдыхаю я, открывая дверь. — Я понимаю.

Водитель быстро выбирается, достаёт мой чемодан и тянет его ко мне, почти заискивающе. Кланяется.

— Спасибо, — отвечаю, принимая.

Пыль ударяет в лицо. Под сапогами шуршит гравий. Впереди — мрачный, угловатый замок с осевшими башнями. Он кажется не просто старым, а разочаровавшимся в самой идее быть крепостью.

Я вздыхаю. Далековато...

Големобиль отъезжает, а я иду. Сначала просто ступаю по тропинке, стараясь не замечать, как пыль цепляется к подолу платья. Но дорога идёт в гору, и чем ближе крепость, тем тяжелее дышится. Воздух обволакивающий, с привкусом ржавчины и камня.

Скалы по бокам нависают, как будто шепчутся за спиной. Иногда кажется, что один из утёсов повернулся. Просто чуть-чуть. Чтобы лучше видеть.

Снова вздыхаю и продолжаю путь. Хорошо ещё, что вещей взяла мало.

Вдруг за спиной раздаётся цокот копыт.

Всадник.

Я сдвигаюсь к краю дороги, намереваясь просто пропустить его. Но он не обгоняет. Наоборот — притормаживает. И идёт шагом. Рядом.

Не поворачиваю головы. Пальцы ещё крепче сжимают ручку чемодана. Сердце замирает от дурного предчувствия. Одна, а до замка далеко…

— Не тяжело? — голос всадника лёгкий, почти насмешливый.

Медленно поворачиваюсь. Незнакомец верхом на вороной элементальной лошади. Она будто соткана из клубящейся грозы: грива колышется без ветра, словно наэлектризована, из-под копыт струится лёгкий дым.

Серебряная упряжь тонка, седло — тёмное, с металлическими заклёпками.

Мужчина смотрит на меня сверху вниз, с интересом.

— Хотите, подвезу? — Он наклоняется чуть ближе.

Скулы острые, губы с насмешкой, будто всё происходящее — игра для него одного. Знает, что хорош собой — и этим пользуется.

Волосы — золотые, тяжёлые, стянуты в косу, как у знатных воинов Пустоши. Значит, богат. У них здесь длинные волосы — не просто украшение. Это заявление. Только тот, кто имеет доступ к воде, может позволить себе роскошь мыть и носить их открыто.

Он не чистокровка. Но дракон — это чувствуется. Магия в нём тянется, как жара над раскалённым камнем. Слишком спокойный. Слишком свободный. И потому — опасный.

— Или вы из тех, кто принципиально страдает до конца? — тянет он, наслаждаясь своим вопросом.

Я прищуриваюсь. И отвечаю:

— А вы из тех, кто охотится на благородных лиор по дороге к их замку?

***

На мгновение взгляд незнакомца меняется — скользит ко мне, к крепости вдали. В глазах дракона блестит что-то холодное и оценивающее.

Мои пальцы сами сжимаются на ручке чемодана.

Мама ведь предупреждала. Не лиора Валерриса, а моя — из моего мира. Не разговаривай, Аня, с подозрительными типами. Даже если они улыбаются, как герой из советского кино: улыбка на миллион, а вот зачем — никто не говорит.

И конечно дракон улыбается. Не широко, не дружелюбно. Полуулыбка, как у того, кто точно знает, как вывести тебя из равновесия:

— Я охочусь на благородных лиор только если они неотразимы, милая.

У меня по спине пробегает холодок. И дело не в словах, а в том, как он их произносит. Слишком серьёзно. Будто не шутит.

Я сужаю глаза:

— Поверьте, лиорд, я очень плохой вариант. Почти что ссыльная, без капли в кармане.

Он снова смеётся. Он вообще много смеётся, но у меня рядом с ним ощущение дикой опасности, как будто у моего горла держат клинок.

— Мне скучно, — продолжает он. — Камни не разговаривают, а вы, кажется, умеете дразнить словами.

— Поверьте… — я запинаюсь, не зная, как обратиться, но всё же выбираю стандартное обращение к драконьей знати. — Поверьте, лиорд, я ещё отлично умею бить чемоданом.

— Я не стану проверять это, — он прищуривается, слегка откидываясь в седле. — Вы мне нравитесь, милая. Только я совсем не лиорд. Оставьте эти глупости Цитадели. Пусть ваши красивые губки прошепчут обращение для драконов из Вольных Городов.

И вдруг — резкое движение. Он останавливает лошадь, легко спрыгивает и берёт её под уздцы. Продолжает путь рядом, как будто это само собой разумеющееся.

Я замираю на секунду. Он тоже. А потом мы продолжаем идти, как будто ничего не произошло. Только теперь я точно знаю: передо мной не благородный дракон, а бандит. Точнее, тут их принято называть мародёрами. У них свободные поселения, своя система титулов — и к самым благородным стоит обращаться «шайр», если хочешь сохранить голову на плечах.

— Может, хоть чемодан отдадите? — интересуется он. — Да не пугайтесь, милая. Я не граблю тех, кто идёт рядом. Просто хотел помочь — дорога к моему городу проходит недалеко от вашей крепости. Я возвращаюсь домой.

— Нет. Пусть лучше мой чемодан останется у меня. И вообще… я вас не знаю.

— Саар Кайр Аль’Саэн, — произносит он, кивая, будто мы давно знакомы. — А теперь, коли вы, лиора, знаете моё имя… придётся делить со мной тайны. И, возможно, чай.

— Ни того, ни другого я не обещала.

— Это пока. Но замки — штука коварная. Особенно те, что стоят рядом с Вольными Городами Пустоши. Иногда приходится искать союзников…

— А иногда — безопаснее в одиночку, — парирую я.

Он снова беззаботно смеётся.

— Вам сегодня повезло. А в следующий раз, если поедете в Вольный Город… может, не повезти. Чистокровок здесь не жалуют. А я хороший союзник, милая.

Впереди краем глаза я замечаю всадников.

Они приближаются. Трое. Один из них — выше остальных, едет в центре и держится так, словно не просто следует маршруту, а владеет дорогой.

Саар резко меняется. Его улыбка тускнеет, плечи напрягаются. Он внимательно следит за приближающимся силуэтом.

— Кажется, за вами, милая, — прищуривается он. — Что-то они не слишком спешили. Я, по меньшей мере, уже успел бы вас ограбить… и сделать своей. Только один из них слишком выправлен для Пустошей. Не твой кавалер, случаем?

Я мотаю головой.

Тот, что ехал в центре, спешивается первым. Высокий, хорошо сложен. Тёмный плащ