Между королями (ЛП) - Джинджелл Вэнди

Однако эта надежда не избавила меня от глубокого чувства печали, которое так внезапно охватило меня. Мы были семьёй совсем недолго, и я ничего не могла поделать с глубокой, отдалённой болью, которая поселилась у меня в животе при мысли о том, что Зеро снова уйдёт и никогда не вернётся.

- В чём дело? - спросила я, почему-то не в силах сдержать рвущиеся наружу слова.

- Я буду работать на стороне людей, - сказал он, прочитав объявление, не глядя на меня. - И я буду связующим звеном. Мне нужно будет найти жильё, которое обеспечит мне хороший доступ к Между, а также позволит хорошо зарекомендовать себя в мире людей.

- Боже мой! - вздохнула я с облегчением. Мне тоже не пришлось его терять. - Просто спроси, можешь ли ты остаться со мной в доме и покончить с этим, хорошо?

Зеро сказал с болью в голосе:

- Не думаю, что ты понимаешь, насколько захватнически это будет, Рут.

- Оу да, это не похоже на то, что кто-то посягал на мой дом и мою жизнь с тех пор, как я была ребёнком, или типа того.

- Я тоже буду здесь, - сказал Джин Ён, приподняв бровь при виде Зеро.

Голубые глаза Зеро стали ледяными.

- Мы это не обсуждали.

- Я не выгоняю его, и я не позволю тебе дуться в другом доме поблизости. Вам придётся жить друг с другом в обозримом будущем, так что вам лучше снова привыкнуть к этому, начиная с сегодняшнего дня.

Джин Ён буквально излучал самодовольство; Зеро не пытался спорить, но по выражению его глаз было видно, что разговор не окончен, даже если он собирается остаться в моём доме. Я не смогла сдержать лёгкой усмешки, потому что, полагаю, именно так и поступает семья - они заботятся о вас, спорят с вами и стараются делать то, что лучше для вас, даже если вы не всегда согласны с тем, что лучше. Было просто приятно снова обрести семью - особенно когда от этой семьи ничего не осталось.

***

Позже я поднялась наверх, скорее инстинктивно, чем по какой-либо другой причине. Может быть, я почувствовала, что мне действительно следует навести порядок в комнате Мамы и Папы теперь, когда их убийца скрылся, - открыть окна и дверь, проветрить её и посмотреть, нельзя ли вернуть хоть немного того мира и умиротворения, которые были в ней когда-то.

Может быть, я ожидала увидеть именно то, что увидела, когда вошла в комнату, - по крайней мере, какую-то её версию.

Кровать была заправлена и чиста, в комнате не было ничего, что когда-то принадлежало Атиласу. Ну, за исключением того факта, что на стуле, к которому мы его привязали, лежал телефон Атиласа, прямо посередине сиденья.

Не было никаких причин думать, что он оставил его с какой-то целью, за исключением того, что всё, что делал Атилас, было сделано с определённой целью. Я всё равно почти не брала его в руки. Я не хотела видеть никаких сообщений, которые он оставил для меня. Я не хотела последнего благословения или обещания, что он изменится или вернётся, или, что ещё хуже, угрозы. Мне нужно было ещё немного времени, чтобы подумать - или, ещё лучше, не думать, - прежде чем я начну перебирать слишком много своих недавних воспоминаний.

Конечно, в итоге я всё равно посмотрела. Что ещё я могла сделать? Я всегда была слишком любопытна для своего же блага. И когда я разблокировала экран, там было всего одно сообщение: на самом деле, уведомление. Судя по дате, оно висело там несколько недель. Неизвестный номер, который начинался с кода Австралии, как будто на самом деле пришёл из другой страны.

Были ли у них телефоны За? Я даже представить себе не могла, что кто-то из людей, кого в данный момент не было в доме, мог связаться с Атиласом. Я нажала на уведомление, и экран перенёс меня в центр обмена сообщениями.

Да, меня поставили в известность; с тех пор я работаю над этим вопросом. Если вы предоставите части, тритон предоставит хранилище, а я займусь передачей. По частичке от каждого из них обеспечит непрерывность сцены, и я предоставляю управление сценой вам. Нам нужно всего три дня. Если вы сможете гарантировать безопасность до тех пор, я гарантирую, что не останется никаких неясностей, которые могли бы нарушить ваши планы.

Я нахмурилась «по частичке от каждого из них»? О чём это они? Был ли Маразул замешан в том, что делал Атилас? Он был довольно рискованным человеком, и я не думала, что он добровольно согласился бы на эту работу. И если они говорили о передаче с Маразулом, который знал, как соединить человеческую и технологию запредельных, и который знал, как передать...

Постойте.

Пальцы. Уши. Пальцы ног. Эзри сказала, что то, что у неё отрезали палец, было сделано ради благого дела. Отголоски, которые я слышала в закрытой сети Маразула через значок, который всё ещё был у меня, - эти отголоски, как я думала, были отголосками того дня, когда погибли мои друзья, но они не совсем соответствовали воспоминаниям, которые я видела в сознании Атиласа о том дне.

Дата...

Я судорожно вздохнула, потому что наконец-то поняла то воспоминание, которое я просмотрела, когда Атилас отправился в штаб-квартиру людей.

Он не думал о моей смерти с каким-либо чувством волнения или интереса, потому что этого ещё не произошло. Он ещё не покушался на меня. Воспоминание о его встрече с человеческой группой, которое я видела, было за несколько дней до того, как он предпринял свою тщательно рассчитанную и заведомо неудачную попытку убить меня. Он отправился туда, чтобы убить их, а вместо этого его убедили оставить их в живых, пообещав, что они будут вне поля зрения и вне досягаемости любого, кто, возможно, захочет увидеть их мёртвыми или использовать против меня.

Он, должно быть, точно знал, что я задумала, и знал, что я оставлю это воспоминание точно в нужное время, если не раньше. Он был рад ненадолго погрузиться в свои воспоминания, если это означало, что я увижу достаточно, чтобы разгадать все части его плана. Хотя он и смирился со смертью, он не мог перестать пытаться оправдаться передо мной.

Это означало, подумала я, одновременно и с жаром, и с холодом, что мои друзья почти наверняка всё ещё живы. Никто лучше меня не знал, что Маразул был едва ли не единственным человеком, который мог осуществить передачу, о которой, вероятно, говорилось в сообщении, - теперь я была убеждена, что сообщение пришло от Блэкпойнта. Блэкпойнт, вероятно, был единственным человеком, который когда-либо запрограммировал себя в компьютерную игру. Если я сложу вместе этих двух созданий, Маразула и Блэкпойнта, я получу ответ, который заставит слабую надежду вспыхнуть в моей груди.

Вдвоём они определённо могли бы придумать способ не только безопасно осуществить передачу людей из мира людей, но и спрятать их где-нибудь в безопасном месте - и Атилас был единственным, кто смог бы придумать, как сделать так, чтобы всё выглядело так, будто они все умерли.

Множество мелких, казалось бы, несвязанных между собой вещей внезапно обрели смысл.

Всё то новое оборудование, которое, как я увидела, которое люди устанавливали в недрах своей штаб-квартиры.

Отсутствующие уши, пальцы на руках и ногах - кривые шутки о том, что части тела не отрастают снова, - не могло быть, чтобы это не сходилось в точности и только в одном.

Я отправила сообщение Блэкпойнту как раз перед тем, как это произошло. Я предупреждала его, что жизнь становится опасной, и что, если он хочет, чтобы люди были в безопасности, ему, вероятно, следует что-то предпринять. Я думала, что он проигнорировал меня - или что он просто опоздал что-либо предпринять.

Что, если он не опоздал? Что, если он и люди придумали что-то с Маразулом, что было бы настолько новым и опасным, что никто другой - даже запредельные - ещё не знал об этом? Что, если Атилас, уставший от смертей и разрушений и желающий устроить как можно больший беспорядок, согласился оставить людей в живых?

Я не смогла сдержать улыбки, расплывшейся по моему лицу. Я не могла сдержать слёз, которые уже катились по моим щекам и попадали в рот. Я оставила их в покое на пару мгновений, затем осторожно вытерла их и поспешила вниз.