Золотые мятежники - Элис Кова

— Если кому-то из Наместников понадобится что-то еще, вы знаете, где меня найти.

Флоренс откинула шляпу и вышла из комнаты, ничего не сказав о критической ошибке, которую она заметила в расчетах Грегори.

31. Кварех

Что-то в этой женщине изменило его. Когда она была рядом, в мире все было хорошо, но она заставляла его желать изменить все к лучшему.

Арианна пришла на Нову за ним. Его смелость не оттолкнула ее, а наоборот, привела к нему. Кварех вцепился в перья своего боко и, устремив взгляд к горизонту, помчался обратно к Храму Агенди.

Он был нужен ей как Оджи, чтобы выполнить обещания Петры. Память Петры нуждалась в нем, чтобы защитить Дом Син. Он был нужен всему Син, чтобы работать с Лумом. Столько всего лежало на его плечах, и пора было приниматься за работу, начав с организации транспортировки оставшихся цветов на участок семьи Довин.

Он не потратил на это даже половины дня, но когда спустя много часов вернулся в Поместье Син, ему показалось, что он отсутствовал целую вечность. Он оттерся от крови у Довин, но ему все равно казалось, что он чувствует на своей коже запах крови Рок и Лума.

Странно, но Кварех было трудно выразить беспокойство по этому поводу. Пусть Финнир и Фейи почувствуют запах своих павших сородичей и Лума, поднимающегося, чтобы победить их, опасно прошептал его разум.

Как только он приземлился на боко, слуга бросился его приветствовать.

— Кварех… — После его имени последовала долгая пауза, свидетельствующая о том, что мужчина явно не знал, как к нему обратиться.

— В чем дело? — Отсутствие формальностей вдруг показалось более очевидным, чем раньше, — дело давно пора было уладить.

— Меня просили отправить тебя к твоему брату, как только ты вернешься.

— Он сказал, зачем? — У Квареха возникло желание проигнорировать просьбу и навестить Финнира позже, просто чтобы дать понять, что он не спешит по первому зову брата.

— Нет, просто он будет ждать тебя в главном зале.

Кварех спустился в поместье, измученный недосыпанием и все еще не оправившийся от боя. Но вместо того, чтобы считать каждый шаг тяжелее предыдущего, ему стало легче. Жизнь вернулась к нему в виде гнева, разочарования и небольшой толики с трудом заработанного триумфа. Он пролил кровь Рок, скрыл этот факт и сорвал, несомненно, очень четкий план по быстрому прекращению восстания Лума, а вместе с ним и надежд Син.

Он сделал все это еще до того, как Финнир, скорее всего, проснулся.

Гнев достиг своего апогея, когда он вошел в зал и его взгляд упал на Финнира, восседавшего на троне Петры. Там, где Петра властвовала над троном, а он в свою очередь обнимал ее, Финнир был меньше каменного кресла. Впервые Кварех задумался, как бы он выглядел в таком кресле.

— Неудобное место для ожидания.

— Ты заставил нас ждать, — укоризненно ответил Финнир.

— Я мог бы вообще не вернуться, и что тогда? Ты собирался просидеть здесь весь день? — Подумать только, он мог бы провести время с Арианной на нефтеперерабатывающем заводе и заставить брата ждать. Это была действительно упущенная возможность.

— Где ты был?

— Поклонялся в Храме Лорда Син.

— Неужели ты думаешь, что это подействует на меня? Я знаю тебя.

— У меня есть алиби. — Кварех был рад, что провел там так много времени в предыдущие дни. — Если хочешь, спроси нескольких свидетелей. — Он шагнул вперед, прежде чем его брат успел вставить еще одно слово. — А ты знаешь меня? Ты ничего не знаешь обо мне, Финнир.

— Финнир'Оджи. — Всадница с изумрудной кожей шагнула вперед, ее магия дула, как нестерпимо горячий ветер. Кварех не обратил внимания на слишком знакомый аромат жимолости.

— Прости, Финнир'Оджи. Новый титул и все такое, вот и выскользнуло. — Кварех улыбнулся, даже не пытаясь выглядеть искренним.

— Тебе следует быть более почтительным перед своим Оджи. — Это была обычная фраза для Дракона, но женщина выглядела так, будто в любой момент могла разразиться хохотом. Возможно, идея Финнира в качестве Оджи показалась ей такой же комичной, как и всем остальным.

— А тебе, Фейи Рок'Кин То, следует быть более почтительной к Син'Рю и не вмешиваться в дела Син. — Кварех огрызнулся, поднимаясь на нижнюю ступеньку.

— Син'Рю? Что-то я не припомню, чтобы Финнир назначал тебя. — Она посмотрела между двумя мужчинами.

— Финнир'Оджи, — поправил ее Кварех, делая еще один шаг и занимая место, на которое обычно сажала его Петра. Он посмотрел на брата, который, казалось, был совершенно ошеломлен тем, что его младший брат стоит плечом к плечу с Мастером-Всадником. — Может быть, он говорит тебе не так много, как тебе хотелось бы верить? — Кварех не собирался отступать: он зашел слишком далеко. — Не так ли, брат? Скажи ей, скажи этой Рок Всаднице, что она прекрасный защитник, за которого ты очень благодарен, но она не знает всего о Син.

Финнир, казалось, растерялся, ища между ними, что сказать. Если бы ему нужны были слова, Кварех подал бы их ему.

— Скажи ей, что я — Син'Рю.

Финнир открыл рот, но так ничего и не произнес.

— Скажи ей. — Рука Квареха сжалась в кулак, и он уставился на брата. Он искал в этих знакомых золотистых глазах хоть крупицу того, кем мог быть Финнир, хоть каплю любви к дому. Не найдя, Кварех поскреб по дну жалкой личности Финнира в поисках томительного клочка самосохранения и нашел его.

— Он прав. Кварех — Син'Рю.

Кварех была потрясена не меньше, чем Фейи. Удивление быстро сменилось гневом, и она уставилась на попятившегося Финнира. Но с Кварехом было покончено: он получил то, что хотел, как и его брат — власть над Домом Рок и все радости, которые с ней связаны.

Кварех ушел, оставив Финнира в одиночестве и не испытывая ни малейшего сожаления по этому поводу.

32. Колетта

Ивеун никогда не искал Колетту в ее саду, если только что-то не шло катастрофически плохо.

— Кварех пытается установить контроль над Домом Син. — Сразу к делу, — не стала терять времени пара.

Колетта вытерла руки о тонко вышитую тряпочку, обдумывая заявление.

— Как ты пришел к такому выводу?

— Сегодня днем Фейи шепнула, что младший Син начал проявлять амбиции. Кварех из всех проявляет честолюбие! Куда катится этот мир? — Колетта не была уверена, звучит ли его голос впечатляюще или разочарованно.

— Это был лишь вопрос времени, и мы