Ректор моей мечты. Книга 2 - Диана Билык

к губам, ректор тихо произнёс «Проиберекруэнти». Кровь присохла и рассыпалась от лёгкого прикосновения тёмной трухой.

– Спасибо.

– Мэй, – его голос охрип, – тебе придётся раздеться.

Я взмахнула руками, неосознанно прикрываясь.

– Полностью?

– Да. – В сияющей зелени появился туман желания. – На кровати, – и ректор показал подбородком в сторону.

Я отступила от стола, но не смогла оторвать взгляда от глаз мужчины. Они полыхали, будто лучи лотта. Не отражением свеч, нет. Там, внутри Нариэна, прятался живой огонь.

Отвернулась и, отступив к ложу, сначала сняла сапоги.

Тихие шаги застыли за спиной, тёплые руки опустились на плечи. Нариэн отвёл в сторону тяжёлую косу, а сам прижался горячими губами к моей шее и потянул туго затянутые завязки на корсете.

– Прости за эту боль. Мне так жаль.

– Не задушил – уже радость, – сдавленно засмеялась я, справляясь с дрожью.

Корсет упал под ноги, и полушария поверх ткани сорочки тут же накрыли горячие ладони, потёрли каменные соски. Нариэн, потянув меня назад, прижал к своему твёрдому торсу и едва слышно пролепетал:

– Я бы не смог… не смог без тебя жить. Я бы никогда не поднял на тебя руку.

Я расстёгивала дрожащими пальцами ворот платья и не дышала от нежных ласк и шёпота. Раскрыв плечи, позволила Нариэну стянуть наряд и отбросить его в сторону.

Оставшись в хлопковой рубашке и гольфах, повернулась к ли-тэ лицом. Отстранилась и попятилась к кровати, опустилась назад, опираясь на локти, и легла на спину, позволяя ректору самому стянуть с меня лишнюю одежду.

Нариэн уронил взгляд на мои ноги. Облизнув губы, наклонился и коснулся голени тёплой ладонью. Тонкая трикотажная ткань плавно поползла по коже, обжигая щекоткой, а я со стоном отклонилась назад.

– Ты божественна, Мэйлисса… – Освободил вторую ногу и мягко поцеловал мои пальчики.

– Мы в обители Нэйши, не говори так. – Засмеявшись от щекотки, вытащила рубашку из-под себя и быстро стянула её через голову. Коса от такой наглости расплелась совсем, густая копна рухнула на лицо, перекрыв видимость.

– Ох, Мэй… – Маг оказался рядом, навис и провёл ладонями надо мной, рассыпая по коже лёгкое тепло. Последней преградой было тонкое бельё, на которое Нариэн смотрел нерешительно, будто это не меньше чем кольчуга.

Ли-тэ отстранился, тяжело дыша, а я, пользуясь его замешательством, приподнялась и расстегнула чашечки, что прятали грудь. Откинула их в сторону и услышала тихий низкий стон.

Нариэн следил за моими руками. Я подцепила пальцами края трусиков и плавно потянула вниз, выгибаясь, чтобы высвободиться из плена ткани.

– Я ошибался. – Шепча и рассыпая по коже мурашки, но не целуя, а держась в миллиметре, передвинулся к моим губам. – Ты идеальная…

Его взгляд остановился на метке, что почернела на плече. Лицо Нариэна помрачнело, уголки губ дёрнулись вниз.

Я дёрнулась к нему, перехватила ладонями его большие руки.

– Только твоя. Помни об этом всегда.

Кивнул. Судорожно сглотнул и вдруг встал. Вернулся с пиалой, присел рядом и снова посмотрел на стигму.

– Выпрямись и закрой глаза. Я попытаюсь обезболить, но это вряд ли поможет…

– Выдержу. – Я послушно вытянула руки вдоль тела, пошевелила пальцами ног и закрыла глаза.

– Ты – да, а вот я…

Тонкая кисточка коснулась плеча, описала по контуру метку и замерла в сердцевине цветка.

И потолок поменялся местами с полом.

Глава 32

Нариэн

Мэй пронзительно закричала. Позвонки жутко захрустели, а глаза, до этого небесные и открытые, заволокло густой тьмой.

Вот тогда я по-настоящему испугался, что могу её потерять. Одна ошибка в дозе, одна лишняя капля синики или ненужная крошка северного мела – и моё счастье просочится сквозь пальцы, как песок.

– Мэй! – Я бросился к девушке, пытаясь залечить открытую рану на плече, но сила парности отшвырнула меня к стене, как куклу.

Когда я поднялся, комнату заливало золотым и синим сиянием. Над кроватью кружились, сплетаясь между собой, ленты магии, кританской и иманской. Это невозможно ни с чем спутать и нельзя забыть.

Меня не подпускало. Стоило дёрнуться, снова отбрасывало к стене. Парная магия будто дышала, пульсировала, освещая обнажённую фигуру девушки то золотом, то синевой. А Мэй не двигалась, словно из тела ушла душа.

Только бы она выдержала. Только бы получилось.

Не удержавшись, я рухнул на колени и взмолился.

– Нэйша, услышь… Помоги… ей.

Разноцветная воронка над девушкой затрепетала, запульсировала чаще, ослепляя, а после рассеялась в воздухе белесой крошкой и осела на постель, оставаясь на ткани россыпью серебра.

Мэй открыла глаза и простонала.

– Нариэн… ближе. – Повернула голову набок и поманила меня рукой.

Я смотрел на неё заворожённо, стоя на коленях, и понимал, что всё отдам и всё прощу, только бы она всегда так на меня смотрела.

Расстегнул на ходу верхний китель, швырнул в сторону. У подножия кровати скинул сапоги. Хотел снять нательную рубашку, но Мэй потянулась, встала напротив на колени и перехватила мои пальцы.

– Я хочу это сделать.

– Мэй, ты уверена, что можно?

– Ты отступишь?

Сжал пальцами её локти, заглянул в глаза и замотал головой.

Пока она расстёгивала пуговицы, одну за другой, я шарил голодным взглядом по её светло-молочной коже, идеально чистой, нежной, покрытой всё той же серебристой пыльцой благословения. На плече отчётливо выделилась живая стигма. Сейчас она не была чёрной и почти погибшей. Метка освежилась, засияла синевой и раскрылась лепестками на налитой груди, зацепив тёмные соски девушки сверкающими вензелями и украсив плоский живот соцветиями и бутонами.

Она прекрасна.

– Богиня дала нам время, Нари… – Стягивая рубашку, девушка поцеловала меня в угол плеча и уронила ткань на пол. Переместила руки на пряжку ремня. – Я так хотела бы…

– Мэй. – Я знал, что она хочет сказать, но не позволил, склонился и, судорожно выдохнув, прижался губами к её приоткрытым губам.

– Будь моим, ректор, – влился сладкий шёпот вместе с выдохом, сладким и вкусным.

Я толкнулся в горячий рот, соприкоснулся с её жаром и потерял голову. Пил, тянул соки, наслаждался жадными вдохами, когда отрывался на миг, чтобы позволить Мэй дышать, но снова нападал. Юркие пальчики обожгли низ живота, стащили брюки и высвободили меня. Обхватив ладошкой, девушка задрожала сильнее, толкнула свободной рукой в грудь, разворачивая, укладывая на постель.

Это напоминало танец. Животный. Дикий. Невозможный.

Отпустил её губы на миг, не мог напиться, желал ещё, глубже, неистовее, без остановки, но Мэйлисса вдруг отстранилась, опустилась на колени и, убрав густые волосы назад, осторожным поцелуем прикоснулась к набухшей головке и проложила кончиком языка горячую дорожку по всей длине.

Я засвистел сквозь зубы, изгибаясь в спине и падая на постель,