Сны - Ольга Богатикова

с огромным удовольствием разорвал бы послание короля Паезы на мелкие кусочки.

— Чисто, — неохотно подтвердил мой чародей. — Можешь читать.

Я взяла письмо и положила его перед собой.

— Как давно мы живем в этом мире, Тео?

— Почти год.

— Надо же. А мне казалось, что я здесь родилась и выросла. Интересно, почему, Теодор? Неужели на меня так сильно подействовал межпространственный переход?

На легкую издевку в моем голосе он не обратил никакого внимания.

— Нет, — ответил, прямо глядя в глаза. — Твою память подкорректировал я. Совсем немного, чтобы была база, вокруг которой ты могла построить новые воспоминания.

— Зачем?

— Чтобы мы могли спокойно жизнь.

— А разве в Паезе мы жили не спокойно?

Ильнур поджал губы.

— Мы ведь не просто так переехали сюда, Тео? Мы сбежали?

— Да.

— От кого?

— От короля.

Мои брови взлетели вверх.

— Он думал, что ты умерла, Иляна. А потом узнал, что это не так. Помнишь, ты удивлялась, что его величество спокойно отнесся к исчезновению твоего тела? Так вот, об исчезновении ему никто не сказал. До недавнего времени Вейвер Первый был уверен: тебя похоронили спустя несколько часов после смерти — чтобы не дать проклятию вырваться наружу и поразить кого-нибудь еще. Я буду честен, Иль. Эта уверенность появилась благодаря мне. Ты ведь знаешь, что Маркус Эдд — мой старинный приятель? Незадолго до нашей свадьбы я связался с ним и попросил обставить все так, чтобы молодой король поверил — тебя больше нет. Пойми меня правильно: и монарх, и его люди сделали достаточно для того, чтобы сжить тебя со света, и мне не хотелось, чтобы они каким-нибудь образом помешали твоему выздоровлению. Возможно, я волновался напрасно, но подстраховаться все равно стоило.

Вот значит как. Похоже, мой супруг начинает становиться мнительным. Какое Вейверу дело до моего здоровья? Он хотел жениться на своей принцессе и убрал мешавшую этому преграду. Какая ему разница, куда потом эта преграда подевалась — в могилу или в объятия темного мага? Впрочем, придворные могли нашептать королю, что, раз я выжила, то постараюсь убедить мужа-колдуна отомстить своим обидчикам, и тогда к нам в гости явились бы наемные убийцы.

О нет, Ильнур вовсе не мнительный. Он умный и предусмотрительный.

— Ты все сделал правильно, Тео, — улыбнулась я. — Очень хорошо, что во дворце у тебя есть влиятельные понимающие друзья. Но как король узнал, что я жива? И что ему теперь от меня нужно?

— Узнал он случайно. Помнишь, в Кателии открывали больницу для бездомных и бедняков?

— Мм… смутно.

— В тот день была большая ярмарка с бесплатным спектаклем народного кателийского театра, и мы с тобой отправились смотреть представление. Предполагалось, что на открытие больницы приедет кто-то из придворных сановников, но приехал сам Вейвер Первый. А вместе с ними целая армия телохранителей. Его стражи тогда оцепили не только больницу, но и половину рыночной площади. Ух и злились же на них ярморочные торговцы!

Я задумчиво пожевала губами.

— Ярмарку я помню. Недовольных торговцев тоже. Короля — нет.

— Ты его не видела. Мы прежде, чем ты смогла разглядеть его в толпе охранников.

— Почему?

Плечи Теодора снова напряглись.

— Потому что я не хотел, чтобы вы встретились. Наша семейная жизнь только устаканилась, а эта встреча могла разбередить твои раны. Ты долго переживала ваш разрыв, и мне было невыносимо думать, что моя жена снова начнет мечтать о своем бывшем женихе.

— Тео, — удивилась я, — ты меня приревновал?

— Приревновал? — жестко усмехнулся муж. — Нет, маленькая. Я испугался — жутко, до чертиков — что этот молодой хлыщ разрушит наш брак. Одним небесам известно, что случилось, если бы вы друг друга увидели. Уже вечером в нашем доме могли появиться наемные убийцы или велеречивые дураки, которые попытались бы уговорить меня отпустить тебя в столицу. И первых, и вторых я бы без труда вышвырнул из замка вон, однако это наверняка пошатнуло бы мирное течение нашей жизни.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь.

— Отнюдь, моя нежная. Я как раз оказался прав. Ты-то короля не разглядела, а вот он тебя увидел во всей красе. Не знаю, как его величество смог выхватить твое лицо из толпы зевак, однако через два дня я получил письмо от Маркуса Эдда, в котором он сообщил, что наш обман раскрыт. Король не поверил отговоркам и буквально вытряс из него признание. А еще приказал привезти тебя в столицу. Как я и предполагал.

— Но зачем? — изумилась я.

— Маркус писал, что семейная жизнь государя не задалась. В подробности не вдавался, только упомянул, что во дворце случился скандал, и молодая королева уехала в одну из пригородных резиденций. Я не знаю, зачем Вейвер хотел вернуть тебя в столицу, Иляна. Быть может, в нем взыграли прежние чувства, или он решил отомстить жене, или его цель была какой-нибудь другой — это не имеет значения. Для меня было важно только то, что глупый облеченный властью юнец хочет заполучить мою жену. Женщину, которую я едва успел вытащить с того света, которую я безумно люблю.

Он подался вперед и переплел свои пальцы с моими.

— Я никому не отдам тебя, Иляна, — его глаза сверкали, как звезды. — Ни государю, ни самому дьяволу. Ты мой свет, моя радость, моя жизнь.

Я сжала его ладонь двумя руками.

— Спустя неделю пришло еще одно письмо, на этот раз от самого короля, — продолжил чародей. — Он вежливо благодарил меня за твое спасение, поздравлял с прошедшей свадьбой и настойчиво приглашал явиться ко двору, чтобы представить знати молодую госпожу Ильнур. Еще в письме говорилось, что отказ от визита недопустим, и в случае неповиновения меня ждут неприятности.

Прелестно. А я узнаю об этом только через год.

— Тео, почему ты ничего мне не рассказал?

— Зачем? — на его лице появилась кривая улыбка. — Чтобы ты бросилась собирать вещи в сундуки? А потом потребовала развода?

— Какого развода, Тео⁈ Мы бы просто обсудили сложившуюся ситуацию, вместе решили что делать. И вообще, с чего ты взял, что я захочу уйти?

— С того, что ты его любишь. А меня — нет. Я могу осыпать тебя цветами и драгоценностями, могу носить на руках и целовать колени, однако ночью во сне ты будешь шептать его имя, а не мое.

— Что тебе в его имени, Теодор? — я вскочила с места, уперлась кулаками в столешницу. — Ты сам-то себя слышишь, мудрый рассудительный чародей? Вейвер обманул меня! Предал, подписав смертный приговор! Разве такое можно простить?

Ильнур усмехнулся.

— Посмотрел бы я, что бы ты сказала, если б у Вейвера появилась возможность поговорить с